kommunikaция - двадцать два
текст песни
21
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
kommunikaция - двадцать два - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я, наверное, должен продемонстрировать очень серьезные щи.
Подведение итогов года и все такое.
Но если заметишь что то подобное, отыщи
и отвесь леща отцовского Коле.
Это просто прикол, просто мой новый стих.
Да простит меня тот серьезный мужик на джипе.
Если не можешь кому-то въебать или кого-то выебать -
то грусти.
Вокруг люди, по Юнгу завязшие в архитипе.
Это нежное пианино уносит на венский бал.
И как же сильно я сам себя заебал, вы бы знали.
Я помню камень брусчатки. Питерский дождь заполнял
обводный канал.
Я стоял и смотрел. Смотрел и стоял.
Прощаясь.
Я тут недавно узнал что мне будет двадцать два.
Знаешь, в этот момент осознал что так все равно на возраст,
что мне все равно на себя, все равно на вас.
Потому что мы слишком редко смотрим на звезды.
Год назад в это время отматывалось назад
и получалось представить правильным и хорошим.
Только теперь, я как и тогда, не могу смотреть ей в глаза.
Мне слишком в них больно, правда, мне лучше - одним и брошенным.
И дело ни в поиске женщины, ни в любви,
точнее не в том, что за нее выдают.
Дело во всем, дело в площадке заполняющейся детьми,
дело в семье, дело в стране, дело в заполнившем нас говне,
дело во мне, дело в Путине, дело в новогоднем салюте...
Какая разница?
В такие моменты нужно прыгать с парашютом и без.
Идти в штыковую и брать больше кредиты.
Порою нужно рискнуть, чтобы понять кто ты есть.
И вообще - зачем здесь. И что значило слово "Ты".
...
Я видел много пустого говорящего мяса,
и веганов-овощей с яблоками шестой версии познания истины.
Я слушал Дорна, который просил не стесняться.
Я не стеснялся, а потом становилось стыдно и грустно.
Взгляды как выстрелы.
Мне улыбается инопланетянин с логотипа компании "DNS",
говорит: я знаю откуда ты на планете людей.
Возвращайся обратно иначе тебя доест,
этот город и еще один год бездарной реализации самых годных идей.
Звезды хрустальной пылью оседают на плечи толпам,
но только никто не видит что могло по другому быть.
Если останусь один, меня не по-любят по-доброму.
Если не буду собой, то мне лучше вообще не быть.
Друг мой, друг мой, я очень и очень болен.
Сам не знаю, может быть дело в садах Японии, может в русских стеклах с бетоном.
Только мне кажется что я несу хуйню в микрофон.
А мы тонем, мы ждем и медленно тонем,
и когда я умру то стану просто рингтоном...
И буду звучать и ты будешь брать трубку,
и говорить банальщину что завершают словом "пока".
Мне двадцать два, или двадцать
сигарет с равными интервалами взятых в руку,
подожженных и скуренных, разделенных на оранжевый окурок
и серые, тяжелые, дымные облака.
По-другому никак. Поэты лучше боксеров.
В этом году я понял что мне не с кем говорить откровенно.
Я понял, что так и не понял все.
Я понял - мы только рябь, на поднебесном озере времени.
В твоем августе потерялся и когда ты кричала, что нужно вернуть билеты,
я думал: какой пиздец, где я вообще?
и кто я?
Нахуя я четыре месяца ждал это ебучее лето?
Нахуя?
За нас Иисус с Алехиным страдали, а ты смеешься
и даже дату придумал, мол день дурака и смеха.
Вот тебе делать нехуй что-ли, дружище?
Тебе совсем делать нехуй?
Скажи, тебе совсем делать?
Южный ветер развивает волосы на руках рыночного торговца,
в облаках появляется солнце и исчезает, что очень жаль.
На Донбассе идут дожди из свинца, я кричу на отца,
а птицы машут крыльями о том, что нужно что-то решать.
Незнакомая девушка улыбается мне в троллейбусе
и на холоде следующей осени как от водки рукам дрожать.
Над моим приветливыми городам поднимаются старые лестницы.
И гудят корабли, о том - что пора бы что-то решать.
...
Планета наматывает круги по стадиону орбиты.
Старается, будто готовится к играм в Сочи.
Но они уже кончались, как закончится этот бит.
Как закончится этот день, распадаясь на одинокие окна, что зажигаются ночью.
Количество почек набухших весной от количества выпитой водки.
Количество слов и взглядов, пролетевших мимо души.
Нужно решить, пока вероятностями мир соткан.
Я не ставлю здесь точек. Мы просто останемся жить.
Подведение итогов года и все такое.
Но если заметишь что то подобное, отыщи
и отвесь леща отцовского Коле.
Это просто прикол, просто мой новый стих.
Да простит меня тот серьезный мужик на джипе.
Если не можешь кому-то въебать или кого-то выебать -
то грусти.
Вокруг люди, по Юнгу завязшие в архитипе.
Это нежное пианино уносит на венский бал.
И как же сильно я сам себя заебал, вы бы знали.
Я помню камень брусчатки. Питерский дождь заполнял
обводный канал.
Я стоял и смотрел. Смотрел и стоял.
Прощаясь.
Я тут недавно узнал что мне будет двадцать два.
Знаешь, в этот момент осознал что так все равно на возраст,
что мне все равно на себя, все равно на вас.
Потому что мы слишком редко смотрим на звезды.
Год назад в это время отматывалось назад
и получалось представить правильным и хорошим.
Только теперь, я как и тогда, не могу смотреть ей в глаза.
Мне слишком в них больно, правда, мне лучше - одним и брошенным.
И дело ни в поиске женщины, ни в любви,
точнее не в том, что за нее выдают.
Дело во всем, дело в площадке заполняющейся детьми,
дело в семье, дело в стране, дело в заполнившем нас говне,
дело во мне, дело в Путине, дело в новогоднем салюте...
Какая разница?
В такие моменты нужно прыгать с парашютом и без.
Идти в штыковую и брать больше кредиты.
Порою нужно рискнуть, чтобы понять кто ты есть.
И вообще - зачем здесь. И что значило слово "Ты".
...
Я видел много пустого говорящего мяса,
и веганов-овощей с яблоками шестой версии познания истины.
Я слушал Дорна, который просил не стесняться.
Я не стеснялся, а потом становилось стыдно и грустно.
Взгляды как выстрелы.
Мне улыбается инопланетянин с логотипа компании "DNS",
говорит: я знаю откуда ты на планете людей.
Возвращайся обратно иначе тебя доест,
этот город и еще один год бездарной реализации самых годных идей.
Звезды хрустальной пылью оседают на плечи толпам,
но только никто не видит что могло по другому быть.
Если останусь один, меня не по-любят по-доброму.
Если не буду собой, то мне лучше вообще не быть.
Друг мой, друг мой, я очень и очень болен.
Сам не знаю, может быть дело в садах Японии, может в русских стеклах с бетоном.
Только мне кажется что я несу хуйню в микрофон.
А мы тонем, мы ждем и медленно тонем,
и когда я умру то стану просто рингтоном...
И буду звучать и ты будешь брать трубку,
и говорить банальщину что завершают словом "пока".
Мне двадцать два, или двадцать
сигарет с равными интервалами взятых в руку,
подожженных и скуренных, разделенных на оранжевый окурок
и серые, тяжелые, дымные облака.
По-другому никак. Поэты лучше боксеров.
В этом году я понял что мне не с кем говорить откровенно.
Я понял, что так и не понял все.
Я понял - мы только рябь, на поднебесном озере времени.
В твоем августе потерялся и когда ты кричала, что нужно вернуть билеты,
я думал: какой пиздец, где я вообще?
и кто я?
Нахуя я четыре месяца ждал это ебучее лето?
Нахуя?
За нас Иисус с Алехиным страдали, а ты смеешься
и даже дату придумал, мол день дурака и смеха.
Вот тебе делать нехуй что-ли, дружище?
Тебе совсем делать нехуй?
Скажи, тебе совсем делать?
Южный ветер развивает волосы на руках рыночного торговца,
в облаках появляется солнце и исчезает, что очень жаль.
На Донбассе идут дожди из свинца, я кричу на отца,
а птицы машут крыльями о том, что нужно что-то решать.
Незнакомая девушка улыбается мне в троллейбусе
и на холоде следующей осени как от водки рукам дрожать.
Над моим приветливыми городам поднимаются старые лестницы.
И гудят корабли, о том - что пора бы что-то решать.
...
Планета наматывает круги по стадиону орбиты.
Старается, будто готовится к играм в Сочи.
Но они уже кончались, как закончится этот бит.
Как закончится этот день, распадаясь на одинокие окна, что зажигаются ночью.
Количество почек набухших весной от количества выпитой водки.
Количество слов и взглядов, пролетевших мимо души.
Нужно решить, пока вероятностями мир соткан.
Я не ставлю здесь точек. Мы просто останемся жить.
I must probably demonstrate very serious cabbage soup.
Bringing the results of the year and all that.
But if you notice something like that, find
And the division of the bream of the father's Kolya.
This is just a joke, just my new verse.
May that serious man in the jeep will forgive me.
If you can’t fuck someone or fuck someone-
then sad.
Around the people, who were stuck in the architip, according to Jung.
This delicate piano takes to the Viennese ball.
And how much I fucked myself, you would know.
I remember the stone of the paving stones. Petersburg rain filled
Obvodny channel.
I stood and looked. He looked and stood.
Saying goodbye.
I recently found out that I would be twenty -two.
You know, at that moment I realized that it is still for age,
That I do not care about myself, anyway on you.
Because we are too rarely looking at the stars.
A year ago at this time was faded back
And it turned out to be correct and good.
Only now, as then, I can’t look into her eyes.
It hurts me too much, however, it’s better for me - one and abandoned.
And it's neither in the search for a woman, nor in love,
More precisely, not what is given for it.
Things about everything, the point in the site filled with children,
The case is in the family, the case is in the country, the matter in the shit that filled us,
It's about me, the point in Putin, the case is in the New Year's salute ...
Who cares?
At such moments, you need to jump with and without a parachute.
Go to the bayonet and take more loans.
Sometimes you need to take a chance to understand who you are.
And in general - why here. And what the word "you" meant.
...
I saw a lot of empty talking meat
and vegans-vegetable with apples of the sixth version of the knowledge of truth.
I listened to Dorn, who asked not to be shy.
I was not shy, and then it became embarrassing and sad.
Views like shots.
I am smiling at the alien from the logo of the company "DNS",
He says: I know where you are on the planet of people.
Return back otherwise thank you,
This city and another year of the mediocre realization of the most suitable ideas.
Stars of crystal dust settled on the shoulders of crowds,
But only no one sees what could be different.
If I stay alone, they will not love me kindly.
If you are not myself, then I better not be at all.
My friend, my friend, I am very, very sick.
I don’t know myself, maybe the case is in Japan's gardens, maybe in Russian glasses with concrete.
Only it seems to me that I bring a garbage into a microphone.
And we are drowning, we are waiting and slowly drown,
And when I die, I will just become a ringtone ...
And I will sound and you will pick up the phone,
And to tell the banal region that they are completed with the word "so far."
I am twenty -two, or twenty
cigarettes with equal intervals taken in the hand,
set on fire and intricate, divided into orange cigarette butt
And gray, heavy, smoky clouds.
In no other way. Poets are better than boxers.
This year I realized that I had no one to talk frankly with.
I realized that I did not understand everything.
I realized - we are only ripples, on the Celestial Lake of Time.
In your August, I was lost and when you screamed that you need to return tickets,
I thought: what fucked, where am I?
And who am I?
Fucking, for four months I waited for this fucking summer?
Fuck?
Jesus with Alekhin suffered for us, and you laugh
And he even came up with the date, they say the day of the fool and laughter.
So do you do, do not, buddy?
Do you completely do it?
Tell me, do you do completely?
The southern wind develops hair in the hands of a market merchant,
The sun appears in the clouds and disappears, which is very sorry.
In the Donbass there are rains from lead, I scream at my father,
And the birds wave their wings that you need to solve something.
An unfamiliar girl smiles at me in a trolley
And in the cold of the next autumn, how to tremble from vodka.
Over my friendly cities, old stairs rise.
And the ships are buzzing about that it is time to solve something.
...
The planet winds circles according to the orbit stadium.
He tries to prepare for games in Sochi.
But they already ended as this bit will end.
How this day will end, breaking up into lonely windows that are lit at night.
The number of kidneys swollen in the spring from the amount of vodka drunk.
The number of words and views flying past the soul.
It is necessary to decide so far the probabilities of the world are woven.
I do not set points here. We will just stay to live.
Bringing the results of the year and all that.
But if you notice something like that, find
And the division of the bream of the father's Kolya.
This is just a joke, just my new verse.
May that serious man in the jeep will forgive me.
If you can’t fuck someone or fuck someone-
then sad.
Around the people, who were stuck in the architip, according to Jung.
This delicate piano takes to the Viennese ball.
And how much I fucked myself, you would know.
I remember the stone of the paving stones. Petersburg rain filled
Obvodny channel.
I stood and looked. He looked and stood.
Saying goodbye.
I recently found out that I would be twenty -two.
You know, at that moment I realized that it is still for age,
That I do not care about myself, anyway on you.
Because we are too rarely looking at the stars.
A year ago at this time was faded back
And it turned out to be correct and good.
Only now, as then, I can’t look into her eyes.
It hurts me too much, however, it’s better for me - one and abandoned.
And it's neither in the search for a woman, nor in love,
More precisely, not what is given for it.
Things about everything, the point in the site filled with children,
The case is in the family, the case is in the country, the matter in the shit that filled us,
It's about me, the point in Putin, the case is in the New Year's salute ...
Who cares?
At such moments, you need to jump with and without a parachute.
Go to the bayonet and take more loans.
Sometimes you need to take a chance to understand who you are.
And in general - why here. And what the word "you" meant.
...
I saw a lot of empty talking meat
and vegans-vegetable with apples of the sixth version of the knowledge of truth.
I listened to Dorn, who asked not to be shy.
I was not shy, and then it became embarrassing and sad.
Views like shots.
I am smiling at the alien from the logo of the company "DNS",
He says: I know where you are on the planet of people.
Return back otherwise thank you,
This city and another year of the mediocre realization of the most suitable ideas.
Stars of crystal dust settled on the shoulders of crowds,
But only no one sees what could be different.
If I stay alone, they will not love me kindly.
If you are not myself, then I better not be at all.
My friend, my friend, I am very, very sick.
I don’t know myself, maybe the case is in Japan's gardens, maybe in Russian glasses with concrete.
Only it seems to me that I bring a garbage into a microphone.
And we are drowning, we are waiting and slowly drown,
And when I die, I will just become a ringtone ...
And I will sound and you will pick up the phone,
And to tell the banal region that they are completed with the word "so far."
I am twenty -two, or twenty
cigarettes with equal intervals taken in the hand,
set on fire and intricate, divided into orange cigarette butt
And gray, heavy, smoky clouds.
In no other way. Poets are better than boxers.
This year I realized that I had no one to talk frankly with.
I realized that I did not understand everything.
I realized - we are only ripples, on the Celestial Lake of Time.
In your August, I was lost and when you screamed that you need to return tickets,
I thought: what fucked, where am I?
And who am I?
Fucking, for four months I waited for this fucking summer?
Fuck?
Jesus with Alekhin suffered for us, and you laugh
And he even came up with the date, they say the day of the fool and laughter.
So do you do, do not, buddy?
Do you completely do it?
Tell me, do you do completely?
The southern wind develops hair in the hands of a market merchant,
The sun appears in the clouds and disappears, which is very sorry.
In the Donbass there are rains from lead, I scream at my father,
And the birds wave their wings that you need to solve something.
An unfamiliar girl smiles at me in a trolley
And in the cold of the next autumn, how to tremble from vodka.
Over my friendly cities, old stairs rise.
And the ships are buzzing about that it is time to solve something.
...
The planet winds circles according to the orbit stadium.
He tries to prepare for games in Sochi.
But they already ended as this bit will end.
How this day will end, breaking up into lonely windows that are lit at night.
The number of kidneys swollen in the spring from the amount of vodka drunk.
The number of words and views flying past the soul.
It is necessary to decide so far the probabilities of the world are woven.
I do not set points here. We will just stay to live.
Другие песни исполнителя: