Говард Лавкрафт - Дагон
текст песни
15
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Говард Лавкрафт - Дагон - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я пишу в состоянии сильного душевного напряжения, поскольку сегодня
ночью намереваюсь уйти в небытие. Я нищ, а снадобье, единственно благодаря
которому течение моей жизни остается более или менее переносимым, уже на
исходе, и я больше не могу терпеть эту пытку. Поэтому мне ничего не
остается, кроме как выброситься вниз на грязную улицу из чердачного окна. Не
думайте, что я слабовольный человек или дегенерат, коль скоро нахожусь в
рабской зависимости от морфия. Когда вы прочтете эти написанные торопливой
рукой страницы, вы сможете представить себе хотя вам не понять этого до
конца, как я дошел до состояния, в котором смерть или забытье считаю лучшим
для себя исходом.
Случилось так, что пакетбот, на котором я служил в качестве суперкарго,
подвергся нападению немецкого рейдера в одной из наиболее пустынных и
наименее посещаемых кораблями частей Тихого океана. Большая
война1 в то время только начиналась, и океанская флотилия
гуннов2 еще не погрязла окончательно в своих пороках, как это
случилось немного погодя. Итак, наше судно стало законным военным трофеем, а
с нами, членами экипажа, обращались со всей обходительностью и
предупредительностью, как и подобает обращаться с захваченными в плен
моряками. Наши враги охраняли нас не очень-то тщательно, благодаря чему уже
на шестой со времени нашего пленения день мне удалось бежать на маленькой
лодке, имея на борту запас воды и пищи, достаточный для того, чтобы
выдержать довольно длительное путешествие.
Обретя наконец-то долгожданную свободу и бездумно положившись на волю
волн, я имел весьма смутное представление о том, где нахожусь. Не будучи
опытным навигатором, я смог только очень приблизительно определить по
положению солнца и звезд, что нахожусь где-то южнее экватора. О долготе я не
имел ни малейшего представления; тщетной оказалась и надежда на то, что
вскоре удастся увидеть полоску берега или какой-нибудь островок. Стояла
хорошая погода и в течение бессчетного количества дней я дрейфовал под
палящим солнцем, ожидая, что появится какой-нибудь корабль или течение
выбросит меня на берег обитаемой земли. Однако ни корабль, ни земля так и не
появились, и постепенно меня охватило отчаяние от сознания своего полного
одиночества посреди вздымающейся синей громады нескончаемого океана.
Изменения произошли во время сна. Я не могу припомнить в деталях, как
все случилось, поскольку сон мой, будучи беспокойным и насыщенным различными
видениями, оказался тем не менее довольно продолжительным. Проснувшись же, я
обнаружил, что меня наполовину засосало в слизистую гладь отвратительной
черной трясины, которая однообразными волнистостями простиралась вокруг меня
настолько далеко, насколько хватало взора. Моя лодка лежала на поверхности
этой трясины неподалеку от меня.
Хотя легче всего представить, что первым моим чувством было изумление
от такой неожиданной и чудовищной трансформации пейзажа, на самом деле я
скорее испугался, чем изумился, ибо воздух и гниющая почва произвели на меня
столь жуткое впечатление, что я весь похолодел внутри. Почва издавала
мерзкий запах, исходящий от скелетов гниющих рыб и других, с трудом
поддающихся описанию объектов, которые, как я заметил, торчали из
отвратительной грязи, образующей эту нескончаемую равнину. Скорее всего мне
не удастся в простых словах передать картину этого неописуемого по своей
мерзости пейзажа, который окружал меня со всех сторон. Я не слышал ни звука,
не видел ничего, кроме необозримого пространства черной
трясины, а сама абсолютность тишины и однородность ландшафта подавляли
меня, вызывая поднимающийся к горлу ужас.
Солнце сияло с небес, которые показались мне почти черными в своей
безоблачной наготе; казалось, они отражали это чернильное болото у меня под
но
ночью намереваюсь уйти в небытие. Я нищ, а снадобье, единственно благодаря
которому течение моей жизни остается более или менее переносимым, уже на
исходе, и я больше не могу терпеть эту пытку. Поэтому мне ничего не
остается, кроме как выброситься вниз на грязную улицу из чердачного окна. Не
думайте, что я слабовольный человек или дегенерат, коль скоро нахожусь в
рабской зависимости от морфия. Когда вы прочтете эти написанные торопливой
рукой страницы, вы сможете представить себе хотя вам не понять этого до
конца, как я дошел до состояния, в котором смерть или забытье считаю лучшим
для себя исходом.
Случилось так, что пакетбот, на котором я служил в качестве суперкарго,
подвергся нападению немецкого рейдера в одной из наиболее пустынных и
наименее посещаемых кораблями частей Тихого океана. Большая
война1 в то время только начиналась, и океанская флотилия
гуннов2 еще не погрязла окончательно в своих пороках, как это
случилось немного погодя. Итак, наше судно стало законным военным трофеем, а
с нами, членами экипажа, обращались со всей обходительностью и
предупредительностью, как и подобает обращаться с захваченными в плен
моряками. Наши враги охраняли нас не очень-то тщательно, благодаря чему уже
на шестой со времени нашего пленения день мне удалось бежать на маленькой
лодке, имея на борту запас воды и пищи, достаточный для того, чтобы
выдержать довольно длительное путешествие.
Обретя наконец-то долгожданную свободу и бездумно положившись на волю
волн, я имел весьма смутное представление о том, где нахожусь. Не будучи
опытным навигатором, я смог только очень приблизительно определить по
положению солнца и звезд, что нахожусь где-то южнее экватора. О долготе я не
имел ни малейшего представления; тщетной оказалась и надежда на то, что
вскоре удастся увидеть полоску берега или какой-нибудь островок. Стояла
хорошая погода и в течение бессчетного количества дней я дрейфовал под
палящим солнцем, ожидая, что появится какой-нибудь корабль или течение
выбросит меня на берег обитаемой земли. Однако ни корабль, ни земля так и не
появились, и постепенно меня охватило отчаяние от сознания своего полного
одиночества посреди вздымающейся синей громады нескончаемого океана.
Изменения произошли во время сна. Я не могу припомнить в деталях, как
все случилось, поскольку сон мой, будучи беспокойным и насыщенным различными
видениями, оказался тем не менее довольно продолжительным. Проснувшись же, я
обнаружил, что меня наполовину засосало в слизистую гладь отвратительной
черной трясины, которая однообразными волнистостями простиралась вокруг меня
настолько далеко, насколько хватало взора. Моя лодка лежала на поверхности
этой трясины неподалеку от меня.
Хотя легче всего представить, что первым моим чувством было изумление
от такой неожиданной и чудовищной трансформации пейзажа, на самом деле я
скорее испугался, чем изумился, ибо воздух и гниющая почва произвели на меня
столь жуткое впечатление, что я весь похолодел внутри. Почва издавала
мерзкий запах, исходящий от скелетов гниющих рыб и других, с трудом
поддающихся описанию объектов, которые, как я заметил, торчали из
отвратительной грязи, образующей эту нескончаемую равнину. Скорее всего мне
не удастся в простых словах передать картину этого неописуемого по своей
мерзости пейзажа, который окружал меня со всех сторон. Я не слышал ни звука,
не видел ничего, кроме необозримого пространства черной
трясины, а сама абсолютность тишины и однородность ландшафта подавляли
меня, вызывая поднимающийся к горлу ужас.
Солнце сияло с небес, которые показались мне почти черными в своей
безоблачной наготе; казалось, они отражали это чернильное болото у меня под
но
I write in a state of strong mental stress, because today
At night I intend to go into oblivion. I am a poverty, and the drug is the only
to which the course of my life remains more or less tolerated, already on
The outcome, and I can no longer endure this torture. Therefore, I have nothing
It remains, except to go down to the dirty street from the attic window. Not
Think that I am a weak -willed person or a degenerate, since I am in
slave dependence on morphine. When you read these written hastily
with the hand of the page, you can imagine although you do not understand this before
the end, as I reached a state in which I consider death or oblivion the best
For yourself the outcome.
It so happened that the packageboat on which I served as a supercargo,
was attacked by the German raider in one of the most deserted and
the least visited by ships of the Pacific. Big
war1 at that time was just beginning, and the ocean flotilla
Gunnov2 has not yet been completely mired in its vices, as it was
It happened a little later. So, our vessel has become a legal military trophy, and
With us, members of the crew, they treated with all the courtesy and
warning, as is appropriate to handle captured
sailors. Our enemies did not guard us very carefully, so already
For the sixth since our captivity, I managed to flee the little
a boat, having a supply of water and food on board, sufficient to
to withstand a rather long journey.
Having finally gained long-awaited freedom and thoughtlessly relying on the will
Waves, I had a very vague idea of where I am. Not being
experienced navigator, I was able to only approximately determine by
The position of the sun and stars that I am somewhere south of the equator. About longitude, I'm not
had the slightest performance; The hope that
Soon it will be possible to see a strip of shore or some kind of island. Stood
Good weather and during a countless days I drifted under
the scorching sun, expecting that some ship or current will appear
He will throw me to the shore of the inhabited land. However, neither the ship nor the land is
appeared, and gradually I was seized by despair from the consciousness of my complete
Loneliness in the middle of the rising blue community of the endless ocean.
The changes occurred during sleep. I can't remember in details like
Everything happened because my dream, being restless and rich in various
Visions, nevertheless, turned out to be quite long. Waking up, I
I discovered that I was half sucked into the mucous membrane of a disgusting
black quagmires that stretched around me with uniform waves
As far as there was enough gaze. My boat was lying on the surface
This quagmire is not far from me.
Although it is easiest to imagine that my first feeling was amazement
from such an unexpected and monstrous transformation of the landscape, in fact
Rather, I was frightened than amazed, for the air and rotting soil produced on me
Such a terrible impression is that I all became colder inside. The soil published
The vile smell emanating from the skeletons of rotting fish and others, with difficulty
amenable to description of objects that, as I noticed, stuck out of
The disgusting mud that forms this endless plain. Most likely to me
It will not be possible to convey in simple words to convey the picture of this indescribable
The abominations of the landscape that surrounded me from all sides. I have not heard a sound
I saw nothing but the boundless space of black
quagmires, and the absolutability of silence and the homogeneity of the landscape suppressed
I, causing me to horror rising to my throat.
The sun shone with heaven, which seemed to me almost black in its
cloudless nudity; They seemed to reflect this ink swamp in my
But
At night I intend to go into oblivion. I am a poverty, and the drug is the only
to which the course of my life remains more or less tolerated, already on
The outcome, and I can no longer endure this torture. Therefore, I have nothing
It remains, except to go down to the dirty street from the attic window. Not
Think that I am a weak -willed person or a degenerate, since I am in
slave dependence on morphine. When you read these written hastily
with the hand of the page, you can imagine although you do not understand this before
the end, as I reached a state in which I consider death or oblivion the best
For yourself the outcome.
It so happened that the packageboat on which I served as a supercargo,
was attacked by the German raider in one of the most deserted and
the least visited by ships of the Pacific. Big
war1 at that time was just beginning, and the ocean flotilla
Gunnov2 has not yet been completely mired in its vices, as it was
It happened a little later. So, our vessel has become a legal military trophy, and
With us, members of the crew, they treated with all the courtesy and
warning, as is appropriate to handle captured
sailors. Our enemies did not guard us very carefully, so already
For the sixth since our captivity, I managed to flee the little
a boat, having a supply of water and food on board, sufficient to
to withstand a rather long journey.
Having finally gained long-awaited freedom and thoughtlessly relying on the will
Waves, I had a very vague idea of where I am. Not being
experienced navigator, I was able to only approximately determine by
The position of the sun and stars that I am somewhere south of the equator. About longitude, I'm not
had the slightest performance; The hope that
Soon it will be possible to see a strip of shore or some kind of island. Stood
Good weather and during a countless days I drifted under
the scorching sun, expecting that some ship or current will appear
He will throw me to the shore of the inhabited land. However, neither the ship nor the land is
appeared, and gradually I was seized by despair from the consciousness of my complete
Loneliness in the middle of the rising blue community of the endless ocean.
The changes occurred during sleep. I can't remember in details like
Everything happened because my dream, being restless and rich in various
Visions, nevertheless, turned out to be quite long. Waking up, I
I discovered that I was half sucked into the mucous membrane of a disgusting
black quagmires that stretched around me with uniform waves
As far as there was enough gaze. My boat was lying on the surface
This quagmire is not far from me.
Although it is easiest to imagine that my first feeling was amazement
from such an unexpected and monstrous transformation of the landscape, in fact
Rather, I was frightened than amazed, for the air and rotting soil produced on me
Such a terrible impression is that I all became colder inside. The soil published
The vile smell emanating from the skeletons of rotting fish and others, with difficulty
amenable to description of objects that, as I noticed, stuck out of
The disgusting mud that forms this endless plain. Most likely to me
It will not be possible to convey in simple words to convey the picture of this indescribable
The abominations of the landscape that surrounded me from all sides. I have not heard a sound
I saw nothing but the boundless space of black
quagmires, and the absolutability of silence and the homogeneity of the landscape suppressed
I, causing me to horror rising to my throat.
The sun shone with heaven, which seemed to me almost black in its
cloudless nudity; They seemed to reflect this ink swamp in my
But
Другие песни исполнителя: