TRUEтень - Winston
текст песни
43
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
TRUEтень - Winston - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Первый Куплет:
Них*я не видно, текста на бит.
Рисунки черною палитрой, сухой забитый.
Отпевание усопших, подобно молитв.
Мои слова несутся в лоджи, как лезвие бритв.
В этом скопище вокзальном, удар плечом.
В этой жизни материальное, все ни о чем.
С подвальной музыкой навеки я жить обречен.
За этой сладкою улыбкою слезы ручьем.
Перерасту я всех на голову, стану большой.
А братве и за решетками хорошо.
За свою жизнь всего наверное я был лишен.
Официант - пюре картофельное, яйцо пашот.
Обожжет холодный ветер лицо мое.
С балкона труп упавший в гроб, че-то не встает.
На грустные мотивы мы опять поем.
А за моим окном раскинулся мой район.
Мой район, бля...
Припев: [х2]
Этот город обнимет меня.
Ярким обманом манит, слушай и пробуй понять.
Даже стены тут ложью фонят.
Сына, посмотри вокруг, все эти люди темнят.
Второй Куплет:
На распаханную землю ляжет снежок.
И... береженого Бог бережет.
Думал Паша, поправляя в Калаше рожок.
На немецкой барже трехлитровый движок.
Небо падает на землю полосками света.
Кто-то включит солнце, как в розетку прожектор.
В этом зазеркалье нету кнопки Джет.
Но тут замес кошерный, втыкаю в микшер J.
Я в тонкой ветровочке, ватенном бегу.
Мои слова лягут на полочке в одном ряду.
Раскачать даже телочек это продукт.
В нашей реп-экстрасенсорике я твой ведун.
Реп-свидетели Иеговы, я в нем сектант.
Он глубокая могила, я в ней плита.
Мы берем это на улицах, везем сюда.
В трюмах ледокола беда, реп - нелегал.
Украсит кровью подоконник последний вздох.
Сейчас похороны скромные - 40 листов.
Стало больше на один, в тысячи крестов.
Струйкой дыма в потолок, ей Winston.
Припев: [х3]
Этот город обнимет меня.
Ярким обманом манит, слушай и пробуй понять.
Даже стены тут ложью фонят.
Сына, посмотри вокруг, все эти люди темнят.
Них*я не видно, текста на бит.
Рисунки черною палитрой, сухой забитый.
Отпевание усопших, подобно молитв.
Мои слова несутся в лоджи, как лезвие бритв.
В этом скопище вокзальном, удар плечом.
В этой жизни материальное, все ни о чем.
С подвальной музыкой навеки я жить обречен.
За этой сладкою улыбкою слезы ручьем.
Перерасту я всех на голову, стану большой.
А братве и за решетками хорошо.
За свою жизнь всего наверное я был лишен.
Официант - пюре картофельное, яйцо пашот.
Обожжет холодный ветер лицо мое.
С балкона труп упавший в гроб, че-то не встает.
На грустные мотивы мы опять поем.
А за моим окном раскинулся мой район.
Мой район, бля...
Припев: [х2]
Этот город обнимет меня.
Ярким обманом манит, слушай и пробуй понять.
Даже стены тут ложью фонят.
Сына, посмотри вокруг, все эти люди темнят.
Второй Куплет:
На распаханную землю ляжет снежок.
И... береженого Бог бережет.
Думал Паша, поправляя в Калаше рожок.
На немецкой барже трехлитровый движок.
Небо падает на землю полосками света.
Кто-то включит солнце, как в розетку прожектор.
В этом зазеркалье нету кнопки Джет.
Но тут замес кошерный, втыкаю в микшер J.
Я в тонкой ветровочке, ватенном бегу.
Мои слова лягут на полочке в одном ряду.
Раскачать даже телочек это продукт.
В нашей реп-экстрасенсорике я твой ведун.
Реп-свидетели Иеговы, я в нем сектант.
Он глубокая могила, я в ней плита.
Мы берем это на улицах, везем сюда.
В трюмах ледокола беда, реп - нелегал.
Украсит кровью подоконник последний вздох.
Сейчас похороны скромные - 40 листов.
Стало больше на один, в тысячи крестов.
Струйкой дыма в потолок, ей Winston.
Припев: [х3]
Этот город обнимет меня.
Ярким обманом манит, слушай и пробуй понять.
Даже стены тут ложью фонят.
Сына, посмотри вокруг, все эти люди темнят.
First verse:
They*I am not visible, the text on the bit.
Drawings with a black palette, dry clogged.
The funeral service for the deceased, like prayers.
My words rush to the logs, like a blade of razors.
This is a station station, a blow with a shoulder.
In this life, material, all about nothing.
With basement music, I am doomed to live forever.
Behind this sweet smile tears with a stream.
I will develop everyone on my head, I will become big.
And the lads are good behind bars.
For my life, I probably were deprived of everything.
The waiter is a potato puree, an egg Pashot.
My face will burn my face.
From the balcony, the corpse fell into the coffin, something does not get up.
We sing again on sad motives.
And outside my window my area spread.
My area, fucking ...
Chorus: [x2]
This city will hug me.
With a bright deception, he beckons, listen and try to understand.
Even the walls here are a lie.
Son, look around, all these people are getting dark.
Second verse:
The snowball will fall on the plowed ground.
And ... God protects the banned.
Pasha thought, adjusting the horn in Kalash.
There is a three -liter engine on the German barge.
The sky falls to the ground with strips of light.
Someone will turn on the sun, as in a spoon-sector in a socket.
There is no jet button in this.
But here is a kosher knead, I stick it into the mixer J.
I am in a thin windbreaker, I run through.
My words will fall on a shelf in a row.
To swing even chicks is a product.
In our repostrasensurist, I am your sorcerer.
Jehovah's reposters, I am a sectarian in him.
He is a deep grave, I am in her plate.
We take it on the streets, we are taking it here.
In the holds of the icebreaker trouble, rep - illegal.
The last breath will decorate the windowsill with blood.
Now the funeral is modest - 40 sheets.
There were more for one, in thousands of crosses.
A stream of smoke into the ceiling, she is Winston.
Chorus: [x3]
This city will hug me.
With a bright deception, he beckons, listen and try to understand.
Even the walls here are a lie.
Son, look around, all these people are getting dark.
They*I am not visible, the text on the bit.
Drawings with a black palette, dry clogged.
The funeral service for the deceased, like prayers.
My words rush to the logs, like a blade of razors.
This is a station station, a blow with a shoulder.
In this life, material, all about nothing.
With basement music, I am doomed to live forever.
Behind this sweet smile tears with a stream.
I will develop everyone on my head, I will become big.
And the lads are good behind bars.
For my life, I probably were deprived of everything.
The waiter is a potato puree, an egg Pashot.
My face will burn my face.
From the balcony, the corpse fell into the coffin, something does not get up.
We sing again on sad motives.
And outside my window my area spread.
My area, fucking ...
Chorus: [x2]
This city will hug me.
With a bright deception, he beckons, listen and try to understand.
Even the walls here are a lie.
Son, look around, all these people are getting dark.
Second verse:
The snowball will fall on the plowed ground.
And ... God protects the banned.
Pasha thought, adjusting the horn in Kalash.
There is a three -liter engine on the German barge.
The sky falls to the ground with strips of light.
Someone will turn on the sun, as in a spoon-sector in a socket.
There is no jet button in this.
But here is a kosher knead, I stick it into the mixer J.
I am in a thin windbreaker, I run through.
My words will fall on a shelf in a row.
To swing even chicks is a product.
In our repostrasensurist, I am your sorcerer.
Jehovah's reposters, I am a sectarian in him.
He is a deep grave, I am in her plate.
We take it on the streets, we are taking it here.
In the holds of the icebreaker trouble, rep - illegal.
The last breath will decorate the windowsill with blood.
Now the funeral is modest - 40 sheets.
There were more for one, in thousands of crosses.
A stream of smoke into the ceiling, she is Winston.
Chorus: [x3]
This city will hug me.
With a bright deception, he beckons, listen and try to understand.
Even the walls here are a lie.
Son, look around, all these people are getting dark.
Другие песни исполнителя: