Евгений Евтушенко - Ты начисто притворства лишена
текст песни
30
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Евгений Евтушенко - Ты начисто притворства лишена - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Ты начисто притворства лишена,
когда молчишь со взглядом напряженным,
как лишена притворства тишина
беззвездной ночью в городе сожженном.
Он, этот город, – прошлое твое.
В нем ты почти ни разу не смеялась,
бросалась то в шитье, то в забытье,
то бунтовала, то опять смирялась.
Ты жить старалась из последних сил,
но, отвергая все живое хмуро,
Он, этот город, на тебя давил
угрюмостью своей архитектуры.
В нем изнутри был заперт каждый дом.
В нем было все недобро умудренным.
Он не скрывал свой тягостный надлом
и ненависть ко всем, кто не надломлен.
Тогда ты ночью подожгла его.
Испуганно от пламени метнулась,
и я был просто первым, на кого
ты, убегая, в темноте наткнулась,
Я обнял всю дрожавшую тебя,
и ты ко мне безропотно прижалась,
еще не понимая, не любя,
но, как зверек, благодаря за жалость,
И мы с тобой пошли... Куда пошли?
Куда глаза глядят. Но то и дело
оглядывалась ты, как там, вдали,
зловеще твое прошлое горело.
Оно сгорело до конца, дотла.
Но с той поры одно меня тиранит:
туда, где неостывшая зола,
тебя, как зачарованную, тянет.
И вроде ты со мной, и вроде нет.
На самом деле я тобою брошен.
Неся в руке голубоватый свет,
по пепелищу прошлого ты бродишь.
Что там тебе? Там пусто и темно!
О, прошлого таинственная сила!
Ты не могла его любить само,
ну а его руины – полюбила.
Могущественны пепел и зола.
Они в себе, наверно, что-то прячут.
Над тем, что так отчаянно сожгла,
по-детски поджигательница плачет.
когда молчишь со взглядом напряженным,
как лишена притворства тишина
беззвездной ночью в городе сожженном.
Он, этот город, – прошлое твое.
В нем ты почти ни разу не смеялась,
бросалась то в шитье, то в забытье,
то бунтовала, то опять смирялась.
Ты жить старалась из последних сил,
но, отвергая все живое хмуро,
Он, этот город, на тебя давил
угрюмостью своей архитектуры.
В нем изнутри был заперт каждый дом.
В нем было все недобро умудренным.
Он не скрывал свой тягостный надлом
и ненависть ко всем, кто не надломлен.
Тогда ты ночью подожгла его.
Испуганно от пламени метнулась,
и я был просто первым, на кого
ты, убегая, в темноте наткнулась,
Я обнял всю дрожавшую тебя,
и ты ко мне безропотно прижалась,
еще не понимая, не любя,
но, как зверек, благодаря за жалость,
И мы с тобой пошли... Куда пошли?
Куда глаза глядят. Но то и дело
оглядывалась ты, как там, вдали,
зловеще твое прошлое горело.
Оно сгорело до конца, дотла.
Но с той поры одно меня тиранит:
туда, где неостывшая зола,
тебя, как зачарованную, тянет.
И вроде ты со мной, и вроде нет.
На самом деле я тобою брошен.
Неся в руке голубоватый свет,
по пепелищу прошлого ты бродишь.
Что там тебе? Там пусто и темно!
О, прошлого таинственная сила!
Ты не могла его любить само,
ну а его руины – полюбила.
Могущественны пепел и зола.
Они в себе, наверно, что-то прячут.
Над тем, что так отчаянно сожгла,
по-детски поджигательница плачет.
You are completely deprived of pretense,
When you are silent with a look of tense,
How is the silence deprived of pretense
Several night in the city burned.
He, this city, is your past.
In it you almost never laughed,
She rushed into sewing, then in oblivion,
It was rebeling, then resigned again.
You tried to live with all your strength,
but, rejecting all the living gloomy,
He, this city, pressed you on you
The gloomy of its architecture.
Each house was locked in it from the inside.
It was all unkindly wise in it.
He did not hide his painful breakdown
And hatred for everyone who is not broken.
Then you set fire to him at night.
Frightened from the flame darted,
And I was just the first to whom
You, running away, came across in the dark,
I hugged all the trembling you
And you sniffed me at a meek
not yet understanding, not loving,
But, like a beast, thanks to pity,
And you and I went ... Where did we go?
Where the eyes look. But now and then
You looked around, as there, in the distance,
Smelly, your past burned.
It burned to the end, tootle.
But since then, one is tyranny:
to where the non -surviving ash,
You, as enchanted, pulls you.
And you seem to be with me, and it seems not.
In fact, I am thrown into you.
Bringing a bluish light in his hand,
You wander around the ashes of the past.
What are you there? It is empty and dark there!
Oh, the past mysterious power!
You could not love him yourself
Well, his ruins fell in love.
Powerful ash and ash are powerful.
They probably hide something in themselves.
What was so desperately burned,
In a childish arsonist crying.
When you are silent with a look of tense,
How is the silence deprived of pretense
Several night in the city burned.
He, this city, is your past.
In it you almost never laughed,
She rushed into sewing, then in oblivion,
It was rebeling, then resigned again.
You tried to live with all your strength,
but, rejecting all the living gloomy,
He, this city, pressed you on you
The gloomy of its architecture.
Each house was locked in it from the inside.
It was all unkindly wise in it.
He did not hide his painful breakdown
And hatred for everyone who is not broken.
Then you set fire to him at night.
Frightened from the flame darted,
And I was just the first to whom
You, running away, came across in the dark,
I hugged all the trembling you
And you sniffed me at a meek
not yet understanding, not loving,
But, like a beast, thanks to pity,
And you and I went ... Where did we go?
Where the eyes look. But now and then
You looked around, as there, in the distance,
Smelly, your past burned.
It burned to the end, tootle.
But since then, one is tyranny:
to where the non -surviving ash,
You, as enchanted, pulls you.
And you seem to be with me, and it seems not.
In fact, I am thrown into you.
Bringing a bluish light in his hand,
You wander around the ashes of the past.
What are you there? It is empty and dark there!
Oh, the past mysterious power!
You could not love him yourself
Well, his ruins fell in love.
Powerful ash and ash are powerful.
They probably hide something in themselves.
What was so desperately burned,
In a childish arsonist crying.
Другие песни исполнителя: