Ирина Гопак - Диск VIII - 23 - Первые чувства вдовы молодой - статья
текст песни

Первые чувства вдовы молодой.

В неполных 50 лет я стала вдовой. А 50 лет я считаю возрастом молодым. ЧелоВек! По задумке Творца человек может жить 100 лет и больше. Следовательно, 50 лет – середина жизни, и в ней он должен себя чувствовать, как у нас в 25-30 лет, и быть на этом уровне здоровым, молодым. И я так себя и чувствую.
А люди в этом возрасте уходят в мир Светлой Нави, только начав понимать ценности жизни истинные, неподдельные, после стольких ошибок, неудач, неправильных шагов вследствие ложных образов, им навязанных. И как горько потом им осознавать, после смерти тела, что можно было прожить жизнь иначе, по-другому, если бы подсказал кто, а подсказывает мир невидимый всё время, да не слышат люди, свойства чудесные порастеряв.
Мой муж умер во сне дневном среди майской красоты, и мы считаем это счастьем, а размышлений у него было много перед этим, ибо по сути он последнее время был молодым стариком.
Похороны, конечно, были, как у всех, суетливо и быстро. А вот чувства наши были иные. Души покойных близких я чувствую давно, их ощущения во время похорон и после. Человек не умирает! Умирает только его тело. А мысли, чувства, эмоции становятся ещё ярче и значимее!
Когда после вскрытия привезли тело в домовине (люблю это старинное слово), а я думала, что не переживу, когда нас оставили вдвоём наедине, я почувствовала такой свет и благодать, а в ушах зазвучало: «Ирочка, я – живой, я – живой!»
И чувства потоком неописуемые! А наклоняясь над телом, немного обнимая, я чувствовала приятную волну тепла, хоть тело было мёртвым, но лицо у всех всегда красивое, возвышенное, и страха во мне никакого не было. Слёзы текли, а что-то Божественное душу грело. Было тихо и хорошо…
А потом пришёл сельский батюшка с певуньями церковными, ему первому доложили, начал отпевание, и благодать почему-то ушла, хотя должно быть всё наоборот. В руки усопшему Лёше я вставила вульгарный чёрный пластмассовый крест, слушала пение, а женщины слова путали и забывали, и удивлялась отсутствию благодати и света. Наоборот, я чувствовала, как Лёша раздражался. И такое же раздражение я чувствовала накануне, когда повезли на вскрытие. А когда после вскрытия привезли его домой, я почувствовала радость покойного и умиротворение. Я думаю, со временем мы поймём, почему. Может, кто-то объяснит поглубже ощущения мои.
Это был 2-й день – день похорон. И вот новые чувства. Везём домовину в грузовике – такой в селе транспорт, сидим рядом я и сын, да человек с крестом весёлый. А Лёша в дороге как бы улыбается. Волосы ветер треплет, и он вроде живой. Непрерывно текут слёзы, а мне всё время хочется повернуть этот грузовик домой, на свою землю, никак не хочется его везти на кладбище, на чужие просторы. Хоть кладбище у нас красивое, тихое, всё зеленью окружено. А не лежит душа. Да что, у нас своей земли нет?! Кто это придумал, хоронить вне поместья? Всё внутри протестует. И тогда я стала понимать всю глубину того, что раньше веками да тысячелетиями, испокон веков хоронили на своей земле, и это было свято. Кладбища ведь появились сравнительно недавно: для воров, иноверцев да лихих людей. Похоронить родное тело вне поместья было святотатством, бедой могло обернуться. Тело отдаёт всё лучшее, физическое и энергетическое, земле и пространству, а душа при этом счастием полна! Ведь не даром испокон веков старые люди придавали большое значение тому, где и с кем похоронить своё тело. И бастовало всё внутри против этого, и ехала я, слезами заливаясь. А Лёша в пути блаженно улыбался. Да крест над головой держал весёлый выпивший дружбан.
А вечером на третий день я поставила свечку возле кровати с его спальной стороны, ибо почувствовала, что дом полон невидимых людей, что-то знакомое чувствовалось. Родные, высокие души, бестелесные существа? Я почувствовала, что здесь мы, телесные провожаем, а там его встречают. И когда на следующий день брат по телефону спросил: «Ира, тебе совсем, наверное, пусто и одиноко?»,
я ответила: «Что ты, у меня дома много невидимых людей!». А Лёшина душа чувствовалась на могилке.
В день его смерти я была в городе, вернулась домой потом рано утром, а всю ночь не спала, и чувствовала, как Лёша горько плачет, и как ему невыразимо больно. Чувства и мысли с человеком остаются, никуда не исчезают, и сохраняются невидимые зрение и слух. А также наши даты рождений и праздников, ибо они, покойные, приходят к нам в такие дни, и празднуют с нами.
Хоронить родных надо в своей земле. Достаточно холста натуральной материи, у Христа была всего лишь плащаница. А если домовина (ласковое слово, не люблю слово «гроб»), то всё внутри и обивка снаружи должны быть из натуральных тканей, чтобы телу ничего не препятствовало переходить в Божественный земной покров, давая цветам, деревьям и кустам прекрасное питание.
И не надо в домовину класть ничего лишнего, никакой ерунды. А то как нам батюшка говорил: «Кладите всё, что он любит, даже сигареты». Вот это уровень сознания наших батюшек!
Три дня я чувствовала, что душа мужа как бы в теле, или сильно с ним пока что связан?6?