Александр Мирзаян - Письма римскому другу
текст песни
82
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Александр Мирзаян - Письма римскому другу - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Письма римскому другу (Из Марциала)
_____ по стихам И. Бродского
Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок эти трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.
Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятье невозможно, ни измена!
Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции, у моря.
И от Цезаря подальше, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Понт шумит за темной изгородью пиний.
Стул покинутый, оставленное ложе.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
_____ по стихам И. Бродского
Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок эти трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.
Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятье невозможно, ни измена!
Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции, у моря.
И от Цезаря подальше, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Понт шумит за темной изгородью пиний.
Стул покинутый, оставленное ложе.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Letters to the Roman Friend (from Marzila)
_____ in verses I. Brodsky
Today, windy and waves with overlap.
Soon fall, everything will change in the district.
Changing the paints of these touching, post,
Than out of change of a girlfriend.
Virgo Techit to a famous limit -
Further elbow you can not go or knee.
How good is beautiful out of the body:
It is impossible to argue or treason!
I send you, post, these books.
What in the capital? Soft stealth? Sleep not rigidly?
How is Caesar? What is he busy? All intrigues?
All intrigues are likely to decore.
I sit in my garden, the lamp is burning.
Neither girlfriends, nor servants, nor acquaintances.
Instead of the weak world of this and strong -
Only consonant buzz of insects.
Let him really, post, chicken is not a bird,
But with chicken brains, have enough grief.
If it fell into the empire to be born,
It is better to live in a deaf province, by the sea.
And from Caesar away, and from the blizzard.
Do not need to be sweding, rushing.
Do you say that all the governors are Vorugi?
But Voruga me mile than the bloodstand.
So we lived more than half.
As I told the old slave before the tavern:
"We, looking around, see only the ruins."
A look, of course, very barbaric, but faithful.
Come, drink wine, snatch bread.
Or plums. Tell me lime.
Bed to you in the garden under clean sky
And I will say how the conversion is called.
Soon, not, your friend, loving quantity,
Pay your longtime subtraction will pay.
Take samples from under the Saving Pillow,
There is a bit, but there will be enough funeral.
Go on the crow to your mare
In the house heter under the city's wall.
Give them the price for which they loved
So that for the same and mourned the price.
Laurel greens, reaching the tremors.
Pont is noise for the dark hedge of pinema.
The chair abandoned, left bed.
On a cracked bench - Senior Pliny.
_____ in verses I. Brodsky
Today, windy and waves with overlap.
Soon fall, everything will change in the district.
Changing the paints of these touching, post,
Than out of change of a girlfriend.
Virgo Techit to a famous limit -
Further elbow you can not go or knee.
How good is beautiful out of the body:
It is impossible to argue or treason!
I send you, post, these books.
What in the capital? Soft stealth? Sleep not rigidly?
How is Caesar? What is he busy? All intrigues?
All intrigues are likely to decore.
I sit in my garden, the lamp is burning.
Neither girlfriends, nor servants, nor acquaintances.
Instead of the weak world of this and strong -
Only consonant buzz of insects.
Let him really, post, chicken is not a bird,
But with chicken brains, have enough grief.
If it fell into the empire to be born,
It is better to live in a deaf province, by the sea.
And from Caesar away, and from the blizzard.
Do not need to be sweding, rushing.
Do you say that all the governors are Vorugi?
But Voruga me mile than the bloodstand.
So we lived more than half.
As I told the old slave before the tavern:
"We, looking around, see only the ruins."
A look, of course, very barbaric, but faithful.
Come, drink wine, snatch bread.
Or plums. Tell me lime.
Bed to you in the garden under clean sky
And I will say how the conversion is called.
Soon, not, your friend, loving quantity,
Pay your longtime subtraction will pay.
Take samples from under the Saving Pillow,
There is a bit, but there will be enough funeral.
Go on the crow to your mare
In the house heter under the city's wall.
Give them the price for which they loved
So that for the same and mourned the price.
Laurel greens, reaching the tremors.
Pont is noise for the dark hedge of pinema.
The chair abandoned, left bed.
On a cracked bench - Senior Pliny.
Другие песни исполнителя: