Аля Кудряшева - Крокодил
текст песни
15
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Аля Кудряшева - Крокодил - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Он так приходил - раздавался звонок.
В прихожей, почти что не чувствуя ног,
Стояли мучительно молча.
Ни разу заранее не говоря,
В начале июля, в конце сентября,
Чуть дождь мостовые намочит.
Он так оставался - почти навсегда,
Сердито на кухне кипела вода,
И в масле шипели пельмени.
В стиральной машине - круженье носков,
А мы обсуждали сезон отпусков,
И то, что дожди к перемене
Времен. Ну, хотя б, к переводу часов ,
И тек по столу парафиновый сок,
Ломаясь и хрустко, и хлёстко.
И свечи чадили, и реки текли
Монахи по городу весело шли
И медлили на перекрестках.
Он так уходил - он смотрел на часы
И брови - две тёмных прямых полосы -
Сходились и вновь расходились.
Потом обувался и долго еще
Завязывал шарф, укрывался плащом,
Как кожей сухой крокодильей.
И в масле шипела проклятая суть
Того, что не нас на носилках несут,
Но вещи, привыкшие к носке,
Потом переходят к друзьям и другим
Друзьям, из которых иные - враги,
Застрявшие на перекрестке.
Он так возвращался - и скоро уже,
Мигающий свет на шестом этаже
Сменился на новый фонарик.
И реки чадили, и свечи текли,
И нас уносили. И нас унесли.
Остались пельмени, война их
Не тронула. То есть с собой не взяла,
И он не вернулся - такие дела,
Но запах сгоревшего масла
Когда его чувствуешь, колет десну,
Как хвост крокодилий тебя захлестнул,
И давит привычная маска.
Монахи, что босы встают на весы,
На реки - две темных прямых полосы,
И словно качели, качают,
Остались стоять между этим и тем,
На страже, на том перекрестке систем,
Которые время вращают.
И темные брови сходились. Потом
Глотаешь дожди пересохшим зонтом,
Дожди, перекрестки и знаки.
Потом возвращался. Потом уходил,
И в небе летел молодой крокодил,
Зеленый и синий с изнанки.
В прихожей, почти что не чувствуя ног,
Стояли мучительно молча.
Ни разу заранее не говоря,
В начале июля, в конце сентября,
Чуть дождь мостовые намочит.
Он так оставался - почти навсегда,
Сердито на кухне кипела вода,
И в масле шипели пельмени.
В стиральной машине - круженье носков,
А мы обсуждали сезон отпусков,
И то, что дожди к перемене
Времен. Ну, хотя б, к переводу часов ,
И тек по столу парафиновый сок,
Ломаясь и хрустко, и хлёстко.
И свечи чадили, и реки текли
Монахи по городу весело шли
И медлили на перекрестках.
Он так уходил - он смотрел на часы
И брови - две тёмных прямых полосы -
Сходились и вновь расходились.
Потом обувался и долго еще
Завязывал шарф, укрывался плащом,
Как кожей сухой крокодильей.
И в масле шипела проклятая суть
Того, что не нас на носилках несут,
Но вещи, привыкшие к носке,
Потом переходят к друзьям и другим
Друзьям, из которых иные - враги,
Застрявшие на перекрестке.
Он так возвращался - и скоро уже,
Мигающий свет на шестом этаже
Сменился на новый фонарик.
И реки чадили, и свечи текли,
И нас уносили. И нас унесли.
Остались пельмени, война их
Не тронула. То есть с собой не взяла,
И он не вернулся - такие дела,
Но запах сгоревшего масла
Когда его чувствуешь, колет десну,
Как хвост крокодилий тебя захлестнул,
И давит привычная маска.
Монахи, что босы встают на весы,
На реки - две темных прямых полосы,
И словно качели, качают,
Остались стоять между этим и тем,
На страже, на том перекрестке систем,
Которые время вращают.
И темные брови сходились. Потом
Глотаешь дожди пересохшим зонтом,
Дожди, перекрестки и знаки.
Потом возвращался. Потом уходил,
И в небе летел молодой крокодил,
Зеленый и синий с изнанки.
He came like that - a bell rang.
In the hallway, almost not feeling legs,
They stood painfully silently.
Not once in advance,
In early July, at the end of September,
A little rain of pavements will soak.
He remained so - almost forever
Water boiled angrily in the kitchen,
And the dumplings hissed in oil.
In the washing machine - a circle of socks,
And we discussed the vacation season,
And what rains to change
Times. Well, although B, to the translation of the clock,
And the text on the table is paraffin juice,
Breaking both crunchy and muddy.
And the candles were baked, and the rivers flowed
Monks in the city went cheerfully
And hesitated at the intersections.
He left - he looked at his watch
And eyebrows - two dark straight stripes -
We converged and diverged again.
Then he shoes and for a long time
Tied a scarf, took refuge with a cloak,
Like a dry crocodile.
And the damned essence hissed in oil
The fact that they are not on a stretcher, they carry
But things accustomed to the wear,
Then go to friends and others
Friends, of which others are enemies,
Stuck at the intersection.
He was so returning - and soon already
Flashing light on the sixth floor
Changed to a new flashlight.
And the rivers were baked, and the candles flowed,
And we were carried away. And we were carried away.
Left dumplings, their war
I did not touch. That is, I did not take it with me,
And he did not return - such things,
But the smell of burned oil
When you feel it, he does the gum
Like a crocodile tail swept over you
And the usual mask presses.
Monks that the barefoot stand on the scales,
On the rivers - two dark straight stripes,
And like a swing, they download,
Remained between this and that
On guard, at that intersection of systems,
Which rotates time.
And the dark eyebrows converged. After
You swallow the rains with a dry umbrella,
Rains, intersections and signs.
Then he returned. Then he left
And a young crocodile flew in the sky,
Green and blue from the inside.
In the hallway, almost not feeling legs,
They stood painfully silently.
Not once in advance,
In early July, at the end of September,
A little rain of pavements will soak.
He remained so - almost forever
Water boiled angrily in the kitchen,
And the dumplings hissed in oil.
In the washing machine - a circle of socks,
And we discussed the vacation season,
And what rains to change
Times. Well, although B, to the translation of the clock,
And the text on the table is paraffin juice,
Breaking both crunchy and muddy.
And the candles were baked, and the rivers flowed
Monks in the city went cheerfully
And hesitated at the intersections.
He left - he looked at his watch
And eyebrows - two dark straight stripes -
We converged and diverged again.
Then he shoes and for a long time
Tied a scarf, took refuge with a cloak,
Like a dry crocodile.
And the damned essence hissed in oil
The fact that they are not on a stretcher, they carry
But things accustomed to the wear,
Then go to friends and others
Friends, of which others are enemies,
Stuck at the intersection.
He was so returning - and soon already
Flashing light on the sixth floor
Changed to a new flashlight.
And the rivers were baked, and the candles flowed,
And we were carried away. And we were carried away.
Left dumplings, their war
I did not touch. That is, I did not take it with me,
And he did not return - such things,
But the smell of burned oil
When you feel it, he does the gum
Like a crocodile tail swept over you
And the usual mask presses.
Monks that the barefoot stand on the scales,
On the rivers - two dark straight stripes,
And like a swing, they download,
Remained between this and that
On guard, at that intersection of systems,
Which rotates time.
And the dark eyebrows converged. After
You swallow the rains with a dry umbrella,
Rains, intersections and signs.
Then he returned. Then he left
And a young crocodile flew in the sky,
Green and blue from the inside.
Другие песни исполнителя: