Аля Кудряшева - Нет, не то, чтобы надоели, но утомили...
текст песни
35
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Аля Кудряшева - Нет, не то, чтобы надоели, но утомили... - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Нет, не то чтобы надоели, но утомили, ни на шаг от них не уйдешь, если грош подашь. Я рискую завязнуть насмерть в их плотном мире, в этом вязком, падком на страсть и ночную блажь. В жарком, потном, как овчина, горячем доме, в горловых, межвздошных, ласковых их словах, я-то думал их выпиливать в халцедоне, в ре-миноре, с придыханием в каждой доле, а сквозь них - потоки в тысячи киловатт.
И она так жадно сжимает меня в ладони, чтоб цепочка не мешала ей целовать.
Нет, не то чтобы утомили, но сколько можно, третий лишний, первый главный, я ни гу-гу, я задержан на бесхитростной их таможне пограничниками рук и борзыми губ, не позволено быть лишним в мерцанье плоти, лезть им в рот (который по классике цвета rot), помнишь, как там было, миф о жене и Лоте, ноги вместе, руки в стороны, взгляд вперёд, нынче вечер, окна в сказочном переплете, я вернусь, услышав шелест пальто в полете, вздох - она берет со стола берёт.
Нет, не то чтобы сколько можно, но очень больно отвернуться, улыбнуться и отпустить, мне потом не хватит мячиков волейбольных и имбирных леденцов, чтобы их спасти. Ведь она уже кого-то боготворила, шила платья, тот порой приезжал гостить, слишком помню, как она со мной говорила, со слезами перемешивая в горсти. Но пока она смеется, себе в основу положив, что завтра сбудется завтра лишь. Я гляжу на них печально и чуть сурово. Может быть мне просто завидно, право слово, наблюдать за силуэтами в чуть лиловых помутневших окнах пряничных их жилищ.
__________
А у нас декабрь, но вокруг по-вешнему
Сыро и горячо.
Я захожу домой и вешаю
Голову на крючок.
Чайник вскипает, на окнах вязью
Странные письмена.
Господи, если ты вдруг на связи, -
Как она без меня?
Господи, лучшее, что ты выдумал,
Сделано из ребра.
Выдуто, выверено и выдано,
Чай на губах мешается с выдохом
Теплого серебра.
Господи, дай ей пути лучистые,
Лучшие из твоих.
Если нам вдруг на двоих расчислено,
Я обойдусь, но чтоб ей по-честному
Счастья за нас двоих.
Чтобы она не видела черного
В розе твоих ветров.
Чтобы хоть раз забыла про чертово
Злое своё метро.
Чтоб миновали ее трущобы,
Изморозь, гарь и ил,
Чтобы играл Михаил и чтобы
Подыгрывал Гавриил.
Господи, я всё словами порчу,
Истина не в речах,
Весной, когда набухают почки,
Может быть, ты проверишь почту
И прочтешь белизну плеча,
И щека ее горяча
И она прикусывает цепочку,
Чтобы не закричать.
______
Чтобы не расплескать - прикрываю лоб рукой, чашку себе из ладони соорудив, утро пригрелось русым пушистым облаком к солнечной невыспавшейся груди. Я не пойму, что было со мною до него, как я жила, и в чьих я спала домах. Если он позвонит, я подпрыгну до неба, если не позвонит - позвоню сама. Мир нараспашку, на поводке серебряном Бог задремал, уставший меня учить. Если погладить теплый хребет поребрика - сытой довольной кошкой асфальт урчит что-то дикарско-латино-американское, чтобы вдохнуть на миг - и живешь едва. Девочка отчего ты всё ходишь в каске, а? Чтобы от счастья не лопнула голова. Реки синеют, где-то вдали тоскливая толстая чайка хрипло лажает блюз. Если он меня любит - то я счастливая, если же нет - ну, я-то его люблю.
Мы еще обрастем нежилыми стенками в стылом ветру, но нынче-то поутру всё, что мы нажили общего - это терпкая черная теплота меж сплетенных рук.
Вот я иду по поребрику, как по лучику, с богом в ладони, с искрами вместо глаз.
_____
Может быть всё и правда у них получится.
Главное, чтобы цепочка не порвалась.
И она так жадно сжимает меня в ладони, чтоб цепочка не мешала ей целовать.
Нет, не то чтобы утомили, но сколько можно, третий лишний, первый главный, я ни гу-гу, я задержан на бесхитростной их таможне пограничниками рук и борзыми губ, не позволено быть лишним в мерцанье плоти, лезть им в рот (который по классике цвета rot), помнишь, как там было, миф о жене и Лоте, ноги вместе, руки в стороны, взгляд вперёд, нынче вечер, окна в сказочном переплете, я вернусь, услышав шелест пальто в полете, вздох - она берет со стола берёт.
Нет, не то чтобы сколько можно, но очень больно отвернуться, улыбнуться и отпустить, мне потом не хватит мячиков волейбольных и имбирных леденцов, чтобы их спасти. Ведь она уже кого-то боготворила, шила платья, тот порой приезжал гостить, слишком помню, как она со мной говорила, со слезами перемешивая в горсти. Но пока она смеется, себе в основу положив, что завтра сбудется завтра лишь. Я гляжу на них печально и чуть сурово. Может быть мне просто завидно, право слово, наблюдать за силуэтами в чуть лиловых помутневших окнах пряничных их жилищ.
__________
А у нас декабрь, но вокруг по-вешнему
Сыро и горячо.
Я захожу домой и вешаю
Голову на крючок.
Чайник вскипает, на окнах вязью
Странные письмена.
Господи, если ты вдруг на связи, -
Как она без меня?
Господи, лучшее, что ты выдумал,
Сделано из ребра.
Выдуто, выверено и выдано,
Чай на губах мешается с выдохом
Теплого серебра.
Господи, дай ей пути лучистые,
Лучшие из твоих.
Если нам вдруг на двоих расчислено,
Я обойдусь, но чтоб ей по-честному
Счастья за нас двоих.
Чтобы она не видела черного
В розе твоих ветров.
Чтобы хоть раз забыла про чертово
Злое своё метро.
Чтоб миновали ее трущобы,
Изморозь, гарь и ил,
Чтобы играл Михаил и чтобы
Подыгрывал Гавриил.
Господи, я всё словами порчу,
Истина не в речах,
Весной, когда набухают почки,
Может быть, ты проверишь почту
И прочтешь белизну плеча,
И щека ее горяча
И она прикусывает цепочку,
Чтобы не закричать.
______
Чтобы не расплескать - прикрываю лоб рукой, чашку себе из ладони соорудив, утро пригрелось русым пушистым облаком к солнечной невыспавшейся груди. Я не пойму, что было со мною до него, как я жила, и в чьих я спала домах. Если он позвонит, я подпрыгну до неба, если не позвонит - позвоню сама. Мир нараспашку, на поводке серебряном Бог задремал, уставший меня учить. Если погладить теплый хребет поребрика - сытой довольной кошкой асфальт урчит что-то дикарско-латино-американское, чтобы вдохнуть на миг - и живешь едва. Девочка отчего ты всё ходишь в каске, а? Чтобы от счастья не лопнула голова. Реки синеют, где-то вдали тоскливая толстая чайка хрипло лажает блюз. Если он меня любит - то я счастливая, если же нет - ну, я-то его люблю.
Мы еще обрастем нежилыми стенками в стылом ветру, но нынче-то поутру всё, что мы нажили общего - это терпкая черная теплота меж сплетенных рук.
Вот я иду по поребрику, как по лучику, с богом в ладони, с искрами вместо глаз.
_____
Может быть всё и правда у них получится.
Главное, чтобы цепочка не порвалась.
No, it's not that they are tired, but we will not leave for a step from them if you serve the penny. I risk brand to death in their dense world, in this viscous, a paddle to passion and night fault. In a hot, sweaty, like a sheepskin, a hot house, in the throat, intersdic, affectionate words, I thought to drink them in Chalacedone, in re-minor, with a teaching in each share, and through them - threads in thousands of kilowatt.
And she so greedily squeezes me in the palm of her face, so that the chain did not interfere with her to kiss.
No, not that tired, but how much can, the third extra, the first major, I neither gu-gu, I am detained on the infertility of their customs border guards and the leads of the lips, is not allowed to be superfluous in the Merzian of the flesh, to climb them into the mouth (which is Rot color classic), remember how there was, myth about my wife and lot, legs together, hands on the sides, look forward, now evening, windows in fabulous binding, I'll be back, having heard the rustle coat in flight, sigh - she takes off the table beret.
No, not that as much as possible, but it is very painful to turn, smile and let go, then I will not have enough balls of volleyball and ginger candies to save them. After all, she already bait someone, sewed dresses, he sometimes came to stay, too remember, as she spoke with me, mixing with tears in a handful. But while she laughs, herself put on the basis that tomorrow will come true tomorrow. I look at them sadly and slightly sternly. Maybe I just envy me, the right of the word, watch the silhouettes in a slightly purple clouded windows of their housing.
__________
And we have December, but around the saint
Cheese and hot.
I go home and hang
Head on the hook.
The kettle boils on the windows
Strange letters.
Lord, if you suddenly in touch, -
How is she without me?
Lord, the best thing you invented,
Made from rib.
Wondered, verified and issued,
Tea on the lips prevents exhalation
Warm silver.
Lord, give her the way raaky,
The best of yours.
If we are suddenly calculated for us,
I'll do, but so that it is fair
Happiness for us two.
So that she did not see black
In the rose of your winds.
To at least once forgot about damn
Evil subway.
So that her slums passed,
Hoarfish, gale and il,
To play Michael and to
He played Gabriel.
Lord, I all say wrong,
Truth is not in speeches,
In the spring, when the kidneys swell,
Maybe you check mail
And read the whiteness of the shoulder,
And her cheek is hot
And she bites a chain,
To not scream.
______
In order not to spill - cover the forehead with a hand, a cup of my palm, the morning, the morning I had a fluffy cloud to the solar breast. I do not understand what was with me before him, as I lived, and in whose I slept at home. If he calls, I bounce up to the sky, if I call, I'll call myself. The world is a lap, on a leash silver God tried up, tired of learning me. If you stroke the warm ridge of the wake-up - the asphalt satisfied with a satisfied cat rich something dicar-latino-american to breathe on a moment - and live barely. Why do you ever go to the helmet, and? To happiness did not burst a head. The rivers blue, somewhere far away the dyed thick seagull hoarsely climbs blues. If he loves me - I'm happy, if not - well, I love him.
We will also ease the non-residential walls in the shock of the wind, but now in the morning everything we have come in common is a tart black warmth of woven hands.
Here I am going to the Grebid, as in the radiation, with God in the palm of your hand, with sparks instead of eyes.
_____
Maybe everything really happens.
The main thing is that the chain does not break.
And she so greedily squeezes me in the palm of her face, so that the chain did not interfere with her to kiss.
No, not that tired, but how much can, the third extra, the first major, I neither gu-gu, I am detained on the infertility of their customs border guards and the leads of the lips, is not allowed to be superfluous in the Merzian of the flesh, to climb them into the mouth (which is Rot color classic), remember how there was, myth about my wife and lot, legs together, hands on the sides, look forward, now evening, windows in fabulous binding, I'll be back, having heard the rustle coat in flight, sigh - she takes off the table beret.
No, not that as much as possible, but it is very painful to turn, smile and let go, then I will not have enough balls of volleyball and ginger candies to save them. After all, she already bait someone, sewed dresses, he sometimes came to stay, too remember, as she spoke with me, mixing with tears in a handful. But while she laughs, herself put on the basis that tomorrow will come true tomorrow. I look at them sadly and slightly sternly. Maybe I just envy me, the right of the word, watch the silhouettes in a slightly purple clouded windows of their housing.
__________
And we have December, but around the saint
Cheese and hot.
I go home and hang
Head on the hook.
The kettle boils on the windows
Strange letters.
Lord, if you suddenly in touch, -
How is she without me?
Lord, the best thing you invented,
Made from rib.
Wondered, verified and issued,
Tea on the lips prevents exhalation
Warm silver.
Lord, give her the way raaky,
The best of yours.
If we are suddenly calculated for us,
I'll do, but so that it is fair
Happiness for us two.
So that she did not see black
In the rose of your winds.
To at least once forgot about damn
Evil subway.
So that her slums passed,
Hoarfish, gale and il,
To play Michael and to
He played Gabriel.
Lord, I all say wrong,
Truth is not in speeches,
In the spring, when the kidneys swell,
Maybe you check mail
And read the whiteness of the shoulder,
And her cheek is hot
And she bites a chain,
To not scream.
______
In order not to spill - cover the forehead with a hand, a cup of my palm, the morning, the morning I had a fluffy cloud to the solar breast. I do not understand what was with me before him, as I lived, and in whose I slept at home. If he calls, I bounce up to the sky, if I call, I'll call myself. The world is a lap, on a leash silver God tried up, tired of learning me. If you stroke the warm ridge of the wake-up - the asphalt satisfied with a satisfied cat rich something dicar-latino-american to breathe on a moment - and live barely. Why do you ever go to the helmet, and? To happiness did not burst a head. The rivers blue, somewhere far away the dyed thick seagull hoarsely climbs blues. If he loves me - I'm happy, if not - well, I love him.
We will also ease the non-residential walls in the shock of the wind, but now in the morning everything we have come in common is a tart black warmth of woven hands.
Here I am going to the Grebid, as in the radiation, with God in the palm of your hand, with sparks instead of eyes.
_____
Maybe everything really happens.
The main thing is that the chain does not break.
Другие песни исполнителя: