Михаил Щербаков - 1995
текст песни
38
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Михаил Щербаков - 1995 - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
В то время, как нефть на нуле, гниют семена,
налоги растут не по дням, страна умирает, -
вы склонны к согласию с кем-то, кто уверяет,
что худшей бедой была бы всё же война?
Неправда! Война - это очень славная вещь.
Того же, кто вас заморочил иной программой,
я видел. Он давеча шёл по проспекту с дамой,
ликом лоснясь, как вяленый лещ.
Помилуйте, нешто возможно с ним толковать?
Ведь он, чай, и формулы пороха знать не знает.
Гуляет с Мими своей - и пускай гуляет.
В кровать к ней, чай, норовит - и пускай в кровать.
Нет, мало! Ещё и за мир, для чего невесть,
в том смысле шумит приватно или публично,
что, если зависело всё от него бы лично,
он бросил бы пить. И есть.
Отлично! Параноидально-радужный спектр:
чуть повод - провозглашай, что солдат не мясо,
что танки ходить не должны по земле ни часа;
воскликнул - и вышел проветриться на проспект.
А воин меж тем атакует не трепеща.
А танки должны не ходить по земле, но ездить.
Молчать бы лещу цивильному! Ибо есть ведь
где-то потрава и на леща.
Однажды он, пролечив головную боль
полгода, с курорта скучного возвратится -
и к милой Мими с мимозами разлетится,
ан поздно! Она не Мими уж, а ми бемоль.
Кто с нею? Да хоть соседнего дома консьерж,
зовут, предположим, Серж. Лейтенант запаса.
Невкусно? Однако рыба ты или мясо,
голоден, сыт ли, а это съешь!
И вот он, на все свои слёзные «ох» и «ах»
услышав в ответ негромкое «а пошёл ты»,
с позором плетётся прочь, как мимоза, жёлтый.
А воин - ему навстречу на костылях,
изранен, обезображен, судьба в клочки...
Но это - трагедия тигра, а не койота,
завидный удел! И зря пресловутый кто-то
гневно вперяет в меня зрачки.
Не стоит таращиться так, будто я дебил,
пресекший у вас на глазах девятнадцать жизней.
Мне просто иные лозунги ненавистней
триады «прицелился - выстрелил - и убил».
А гневному - добрый урок: нелепых знакомств
не делай, пока санитар отвернулся влево.
Пойди, вон, раскинь пасьянс, обработай древо,
ляпни пару мазков на холст...
А я здесь так и останусь играть в слова,
губами водя подобно опять же рыбе,
в кургузой больничной робе с пятном на сгибе
другого, ещё не порожнего, рукава.
1995
налоги растут не по дням, страна умирает, -
вы склонны к согласию с кем-то, кто уверяет,
что худшей бедой была бы всё же война?
Неправда! Война - это очень славная вещь.
Того же, кто вас заморочил иной программой,
я видел. Он давеча шёл по проспекту с дамой,
ликом лоснясь, как вяленый лещ.
Помилуйте, нешто возможно с ним толковать?
Ведь он, чай, и формулы пороха знать не знает.
Гуляет с Мими своей - и пускай гуляет.
В кровать к ней, чай, норовит - и пускай в кровать.
Нет, мало! Ещё и за мир, для чего невесть,
в том смысле шумит приватно или публично,
что, если зависело всё от него бы лично,
он бросил бы пить. И есть.
Отлично! Параноидально-радужный спектр:
чуть повод - провозглашай, что солдат не мясо,
что танки ходить не должны по земле ни часа;
воскликнул - и вышел проветриться на проспект.
А воин меж тем атакует не трепеща.
А танки должны не ходить по земле, но ездить.
Молчать бы лещу цивильному! Ибо есть ведь
где-то потрава и на леща.
Однажды он, пролечив головную боль
полгода, с курорта скучного возвратится -
и к милой Мими с мимозами разлетится,
ан поздно! Она не Мими уж, а ми бемоль.
Кто с нею? Да хоть соседнего дома консьерж,
зовут, предположим, Серж. Лейтенант запаса.
Невкусно? Однако рыба ты или мясо,
голоден, сыт ли, а это съешь!
И вот он, на все свои слёзные «ох» и «ах»
услышав в ответ негромкое «а пошёл ты»,
с позором плетётся прочь, как мимоза, жёлтый.
А воин - ему навстречу на костылях,
изранен, обезображен, судьба в клочки...
Но это - трагедия тигра, а не койота,
завидный удел! И зря пресловутый кто-то
гневно вперяет в меня зрачки.
Не стоит таращиться так, будто я дебил,
пресекший у вас на глазах девятнадцать жизней.
Мне просто иные лозунги ненавистней
триады «прицелился - выстрелил - и убил».
А гневному - добрый урок: нелепых знакомств
не делай, пока санитар отвернулся влево.
Пойди, вон, раскинь пасьянс, обработай древо,
ляпни пару мазков на холст...
А я здесь так и останусь играть в слова,
губами водя подобно опять же рыбе,
в кургузой больничной робе с пятном на сгибе
другого, ещё не порожнего, рукава.
1995
While oil at zero, the seeds rot,
Taxes are growing by the day, the country dies - -
You are inclined to agree with someone who assures
What the worst trouble would be a war?
Not true! War is a very glorious thing.
The one who confused you with a different program,
I have seen. He was walking along the avenue with a lady,
Licking shit like a dried bream.
Have mercy, is it possible to interpret it with him?
After all, he, tea, does not know the formulas of gunpowder.
He walks with Mimi - and let him walk.
In the bed to her, tea, strives - and let it go into bed.
No, few! Also for the world, why is it
In that sense, it makes noise private or publicly,
what if everything depended on him personally,
He would quit drinking. And there is.
Great! Paranoid radiation spectrum:
A little reason - proclaim that the soldier is not meat,
that tanks should not walk on the ground for a hour;
Exclaimed - and went out to ventilate on the avenue.
And the warrior, meanwhile, does not attack.
And tanks should not walk on the ground, but ride.
To be silent to the plate of the civilian! For there is
Somewhere in the grass and on the bream.
Once he, treating a headache
Six months, from the resort of boring will return -
And to a sweet mim with mimosa will fly around
Way late! She is not mim, but Mi Bemol.
Who is with her? Yes, at least a neighboring house, a concierge
The name is, suppose, Serge. Lieutenant of reserve.
It's not tasty? However, you are fish or meat,
Hungry, fed up, and eat it!
And here he is, on all his tears “oh” and “ah”
Hearing in response a quiet "and you went"
With shame, weaves away like a mimosa, yellow.
And the warrior - to meet him on crutches,
Wounded, disfigured, fate to shreds ...
But this is the tragedy of the tiger, not the coyot
Envious inheritance! And in vain the notorious someone
The pupils angrily impose into me.
Do not stare like I was a moron,
Nineteen lives stopped before your eyes.
I just have other slogans more hateful
The triads "aimed - shot - and killed."
And the angry - a good lesson: ridiculous acquaintances
Do not do until the orderly turned away to the left.
Go, over, spread the solitaire, processed the tree,
Get a couple of strokes on the canvas ...
And here I will remain to play words
tidy with lips like fish again,
in a kurguza hospital robe with a stain on the bend
another, not even empty, sleeves.
1995
Taxes are growing by the day, the country dies - -
You are inclined to agree with someone who assures
What the worst trouble would be a war?
Not true! War is a very glorious thing.
The one who confused you with a different program,
I have seen. He was walking along the avenue with a lady,
Licking shit like a dried bream.
Have mercy, is it possible to interpret it with him?
After all, he, tea, does not know the formulas of gunpowder.
He walks with Mimi - and let him walk.
In the bed to her, tea, strives - and let it go into bed.
No, few! Also for the world, why is it
In that sense, it makes noise private or publicly,
what if everything depended on him personally,
He would quit drinking. And there is.
Great! Paranoid radiation spectrum:
A little reason - proclaim that the soldier is not meat,
that tanks should not walk on the ground for a hour;
Exclaimed - and went out to ventilate on the avenue.
And the warrior, meanwhile, does not attack.
And tanks should not walk on the ground, but ride.
To be silent to the plate of the civilian! For there is
Somewhere in the grass and on the bream.
Once he, treating a headache
Six months, from the resort of boring will return -
And to a sweet mim with mimosa will fly around
Way late! She is not mim, but Mi Bemol.
Who is with her? Yes, at least a neighboring house, a concierge
The name is, suppose, Serge. Lieutenant of reserve.
It's not tasty? However, you are fish or meat,
Hungry, fed up, and eat it!
And here he is, on all his tears “oh” and “ah”
Hearing in response a quiet "and you went"
With shame, weaves away like a mimosa, yellow.
And the warrior - to meet him on crutches,
Wounded, disfigured, fate to shreds ...
But this is the tragedy of the tiger, not the coyot
Envious inheritance! And in vain the notorious someone
The pupils angrily impose into me.
Do not stare like I was a moron,
Nineteen lives stopped before your eyes.
I just have other slogans more hateful
The triads "aimed - shot - and killed."
And the angry - a good lesson: ridiculous acquaintances
Do not do until the orderly turned away to the left.
Go, over, spread the solitaire, processed the tree,
Get a couple of strokes on the canvas ...
And here I will remain to play words
tidy with lips like fish again,
in a kurguza hospital robe with a stain on the bend
another, not even empty, sleeves.
1995
Другие песни исполнителя: