Михаил Щербаков - Анданте
текст песни
35
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Михаил Щербаков - Анданте - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
АНДАНТЕ
Как тот легионер, что, чуть стерев песок и кровь
с лица, в цепях, в полубреду, в плену
благодарит богов за поражение -
затем, что не велит себе роптать и сожалеть
об утверждённой наверху судьбе
всего побоища - и личной участи;
но глух его латинский монолог,
в глазах играет желтизна, и - доведись ему
на волю вырваться - он воевал бы вновь...
Так я, не рассчитав опять прыжка, над пустотой
вишу, держась за пустоту, - и мню
себя союзником закономерности.
Я трезв, я полон сил. Но пустота - сильней меня.
Закономерность не весьма ясна,
и тень отчаянья мрачит моё чело.
Пусть цепи не звенят на мне - так что ж?
Ведь и доспехи не звенят. И всё, зачем я есмь, -
лишь череда прыжков неосмотрительных...
Вода уйдёт в песок. Верблюд с размаху на бархан
взбежит и рухнет неживым. Цветок
согнётся нехотя - и перестанет быть.
Умрёт легионер, шепча: «Юпитер, ты не прав...»
И небеса не усмирят его
ни порицанием, ни попустительством.
Но скрыт в цветке и звере некий знак,
старался воин неспроста, вода - и та течёт
не то на голос недр, не то на лунный зов...
А я? Что делать мне? Какому Риму присягнуть?
Какое небо допросить? С каким
чревовещателем мне подписать контракт?
Витий вокруг полно, говорунов хоть отбавляй,
сирен горластых тут и там не счесть,
и внятны речи их. Но неприятны мне.
А те, с кем я бы всласть потолковал,
кого бы выслушал всерьёз, - те, зная истину,
хранят молчание в своих бестрепетных
гробах.
2000
Как тот легионер, что, чуть стерев песок и кровь
с лица, в цепях, в полубреду, в плену
благодарит богов за поражение -
затем, что не велит себе роптать и сожалеть
об утверждённой наверху судьбе
всего побоища - и личной участи;
но глух его латинский монолог,
в глазах играет желтизна, и - доведись ему
на волю вырваться - он воевал бы вновь...
Так я, не рассчитав опять прыжка, над пустотой
вишу, держась за пустоту, - и мню
себя союзником закономерности.
Я трезв, я полон сил. Но пустота - сильней меня.
Закономерность не весьма ясна,
и тень отчаянья мрачит моё чело.
Пусть цепи не звенят на мне - так что ж?
Ведь и доспехи не звенят. И всё, зачем я есмь, -
лишь череда прыжков неосмотрительных...
Вода уйдёт в песок. Верблюд с размаху на бархан
взбежит и рухнет неживым. Цветок
согнётся нехотя - и перестанет быть.
Умрёт легионер, шепча: «Юпитер, ты не прав...»
И небеса не усмирят его
ни порицанием, ни попустительством.
Но скрыт в цветке и звере некий знак,
старался воин неспроста, вода - и та течёт
не то на голос недр, не то на лунный зов...
А я? Что делать мне? Какому Риму присягнуть?
Какое небо допросить? С каким
чревовещателем мне подписать контракт?
Витий вокруг полно, говорунов хоть отбавляй,
сирен горластых тут и там не счесть,
и внятны речи их. Но неприятны мне.
А те, с кем я бы всласть потолковал,
кого бы выслушал всерьёз, - те, зная истину,
хранят молчание в своих бестрепетных
гробах.
2000
ANDANTE
Like that legionnaire that, slightly erased sand and blood
from the face, in chains, half -wound, in captivity
thanks the gods for the defeat -
Then, that he does not tell himself to grumble and regret
About the fate approved at the top
the whole battle - and personal fate;
But his Latin monologue is deaf,
yellowness plays in the eyes, and - come to him
to break out - he would fight again ...
So I, not calculating the jump again, over the void
Vyusha, holding on to the void - and imagine
self -ally of patterns.
I am sober, I'm full of strength. But emptiness is stronger than me.
The pattern is not very clear,
And the shadow of despair gloomy my brow.
Let the chains not ring on me - so then?
After all, the armor does not ring. And all why I am, -
Only a series of slopes of imprudent ...
Water will go into the sand. Camel with a scale for a dungeon
He will run out and collapse inanimate. Flower
It will be bent reluctantly - and will cease to be.
The legionnaire will die, whispering: "Jupiter, you are wrong ..."
And the heavens will not pacify him
Neither censure nor connivance.
But hidden in the flower and beast a sign,
tried a warrior for a reason, water - and that flows
not that on the voice of the bowels, or on the moon call ...
And I? What should I do? Which Rome to swear?
What sky to interrogate? With which
The womb me sign a contract?
Viti around is full, there are more than enough talkers,
The sirens of the throats here and there cannot be counted,
And their speeches are distinguished. But unpleasant to me.
And those with whom I would have flinter,
Who would he listen to, - those, knowing the truth,
keep silence in their uncontrolled
Coffins.
2000
Like that legionnaire that, slightly erased sand and blood
from the face, in chains, half -wound, in captivity
thanks the gods for the defeat -
Then, that he does not tell himself to grumble and regret
About the fate approved at the top
the whole battle - and personal fate;
But his Latin monologue is deaf,
yellowness plays in the eyes, and - come to him
to break out - he would fight again ...
So I, not calculating the jump again, over the void
Vyusha, holding on to the void - and imagine
self -ally of patterns.
I am sober, I'm full of strength. But emptiness is stronger than me.
The pattern is not very clear,
And the shadow of despair gloomy my brow.
Let the chains not ring on me - so then?
After all, the armor does not ring. And all why I am, -
Only a series of slopes of imprudent ...
Water will go into the sand. Camel with a scale for a dungeon
He will run out and collapse inanimate. Flower
It will be bent reluctantly - and will cease to be.
The legionnaire will die, whispering: "Jupiter, you are wrong ..."
And the heavens will not pacify him
Neither censure nor connivance.
But hidden in the flower and beast a sign,
tried a warrior for a reason, water - and that flows
not that on the voice of the bowels, or on the moon call ...
And I? What should I do? Which Rome to swear?
What sky to interrogate? With which
The womb me sign a contract?
Viti around is full, there are more than enough talkers,
The sirens of the throats here and there cannot be counted,
And their speeches are distinguished. But unpleasant to me.
And those with whom I would have flinter,
Who would he listen to, - those, knowing the truth,
keep silence in their uncontrolled
Coffins.
2000
Другие песни исполнителя: