Михаил Щербаков - Июнь
текст песни
31
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Михаил Щербаков - Июнь - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
ИЮНЬ (Михаил Щербаков)
Неугасающей памяти Владимира Высоцкого посвящается
Ну что ж, давайте старт. Я отрешён и собран.
Машину с места рву, кренюсь на вираже,
И вижу свой маршрут, столбов косые рёбра
И зрительских рядов весёлое драже.
Писали обо мне великие поэты,
Прекрасные певцы певали обо мне.
Я скорости маньяк, вместилище сюжетов,
Я быстр и невесом, как юноша во сне.
Красивая стезя! Красивый поединок!
Как стремя под ногой, упругая педаль,
И триста миль за час, и триста лошадиных,
И триста слабых сил, меня несущих вдаль.
Ах, лошади мои, каурые, гнедые!
Я снова вас гоню на скользкий поворот,
Несётесь вы легко, поджарые, худые,
И нежный Адамо в приёмнике поёт.
Мне дела нет до грёз, что властвуют на свете,
Мне дела нет до слёз и радужных идей.
Вокруг реальный мир, вокруг реальный ветер
И около трёхсот пленённых лошадей.
И я лечу вперёд, и по бетонной глади
Несётся моя мысль – чуть дальше по пути:
Сложилось так, что я всегда немного сзади,
Так вышло, что она немного впереди.
Июнь на проводах играет, как на струнах.
Гонюсь за мыслью я – ах, чёрт меня возьми!
А зрители вопят, беснуясь на трибунах,
И чувствуют себя полезными людьми.
Но правит мной азарт: да что ж это такое,
Неужто никогда я силы не сравню?
Кричите мне вослед, машите мне рукою,
Но я сегодня злой – я мысль перегоню!
Я сделаю её! Не так уж это тяжко!
Она совсем близка, туманится, дразня.
А мой автомобиль – как коренной в упряжке,
И триста пристяжных не выдадут меня.
Да, мысль моя сильна, резерв её бесчислен,
Но я – в конце концов, я тоже не щенок!
Я должен победить в единоборстве с мыслью!
Я делаю рывок, ещё один рывок...
Ого! Вот это дал! Теперь уж не до смеха.
Как жутко я рванул – и выжал всё до дна,
И мысль свою к чертям с размаху переехал,
И вырвался вперёд – и ей теперь хана.
Её забили в пыль, на оси намотали,
Её смели в кювет, закинули в овраг.
Она могла ожить, но лошади стоптали.
Выходит так, что я сегодня в лидерах.
Пусть я теперь глухой, пусть я теперь незрячий,
Но призрачной черты уже почти достиг.
Я разум потерял, неровный и горячий,
Но вынесет меня холодный мой инстинкт.
Пути последний клок в последнем напряженьи
Я съел наискосок от общей колеи,
И финиш пересёк, и встал в изнеможеньи...
Ну вот и вся любовь, лошадки вы мои.
Окончился вояж на бурках и на сивках.
Спадает на лицо усталости покров.
А мысль мою несут, сложивши на носилках
Останки и куски, истерзанные в кровь.
Ах, лучше б мне вовек не лезть игле на кончик,
Ах, лучше было б вам не видеть никогда,
Как крошится гранит, как плачет автогонщик...
Но спирт уже разлит – садитесь, господа.
Неугасающей памяти Владимира Высоцкого посвящается
Ну что ж, давайте старт. Я отрешён и собран.
Машину с места рву, кренюсь на вираже,
И вижу свой маршрут, столбов косые рёбра
И зрительских рядов весёлое драже.
Писали обо мне великие поэты,
Прекрасные певцы певали обо мне.
Я скорости маньяк, вместилище сюжетов,
Я быстр и невесом, как юноша во сне.
Красивая стезя! Красивый поединок!
Как стремя под ногой, упругая педаль,
И триста миль за час, и триста лошадиных,
И триста слабых сил, меня несущих вдаль.
Ах, лошади мои, каурые, гнедые!
Я снова вас гоню на скользкий поворот,
Несётесь вы легко, поджарые, худые,
И нежный Адамо в приёмнике поёт.
Мне дела нет до грёз, что властвуют на свете,
Мне дела нет до слёз и радужных идей.
Вокруг реальный мир, вокруг реальный ветер
И около трёхсот пленённых лошадей.
И я лечу вперёд, и по бетонной глади
Несётся моя мысль – чуть дальше по пути:
Сложилось так, что я всегда немного сзади,
Так вышло, что она немного впереди.
Июнь на проводах играет, как на струнах.
Гонюсь за мыслью я – ах, чёрт меня возьми!
А зрители вопят, беснуясь на трибунах,
И чувствуют себя полезными людьми.
Но правит мной азарт: да что ж это такое,
Неужто никогда я силы не сравню?
Кричите мне вослед, машите мне рукою,
Но я сегодня злой – я мысль перегоню!
Я сделаю её! Не так уж это тяжко!
Она совсем близка, туманится, дразня.
А мой автомобиль – как коренной в упряжке,
И триста пристяжных не выдадут меня.
Да, мысль моя сильна, резерв её бесчислен,
Но я – в конце концов, я тоже не щенок!
Я должен победить в единоборстве с мыслью!
Я делаю рывок, ещё один рывок...
Ого! Вот это дал! Теперь уж не до смеха.
Как жутко я рванул – и выжал всё до дна,
И мысль свою к чертям с размаху переехал,
И вырвался вперёд – и ей теперь хана.
Её забили в пыль, на оси намотали,
Её смели в кювет, закинули в овраг.
Она могла ожить, но лошади стоптали.
Выходит так, что я сегодня в лидерах.
Пусть я теперь глухой, пусть я теперь незрячий,
Но призрачной черты уже почти достиг.
Я разум потерял, неровный и горячий,
Но вынесет меня холодный мой инстинкт.
Пути последний клок в последнем напряженьи
Я съел наискосок от общей колеи,
И финиш пересёк, и встал в изнеможеньи...
Ну вот и вся любовь, лошадки вы мои.
Окончился вояж на бурках и на сивках.
Спадает на лицо усталости покров.
А мысль мою несут, сложивши на носилках
Останки и куски, истерзанные в кровь.
Ах, лучше б мне вовек не лезть игле на кончик,
Ах, лучше было б вам не видеть никогда,
Как крошится гранит, как плачет автогонщик...
Но спирт уже разлит – садитесь, господа.
June (Mikhail Shcherbakov)
The unquenchable memory of Vladimir Vysotsky is dedicated to
Well, let's start. I am detached and assembled.
The car from the place of the damp, I roll on the turn,
And I see my route, pillars oblique ribs
And the spectator rows are funny dragees.
Great poets wrote about me,
Beautiful singers sang about me.
I am a maniac speed, a container of plots,
I am fast and a tour, like a young man in a dream.
Beautiful path! Beautiful duel!
Like a stirrup under the leg, an elastic pedal,
And three hundred miles per hour, and three hundred horsepower,
And three hundred weak forces carrying me into the distance.
Ah, my horses, Kaury, bay!
I'm chasing you again for a slippery turn
You carry you easily, lean, thin,
And the delicate Adamo sings in the receiver.
I don't care about dreams that get dominated in the world
I don’t care about tears and rainbow ideas.
Around the real world, around the real wind
And about three hundred captive horses.
And I fly forward, and on the concrete surface
My thought rushes - a little further along the way:
It turned out that I am always a little behind
It turned out that she was a little ahead.
June plays on wires like strings.
I am pursuing for my thought - Ah, damn me!
And the audience screams, raging in the stands,
And they feel useful people.
But the excitement rules me: what is it,
Will I never compare the strength?
Shout after me, drive me with your hand,
But I'm angry today - I will distill thought!
I will make her! It’s not so hard!
She is very close, fogging, teasing.
And my car is like a root in the harness,
And three hundred attached will not betray me.
Yes, my thought is strong, her reserve is countless,
But I - in the end, I am not a puppy either!
I have to defeat the martial arts with thought!
I am making a jerk, another jerk ...
Wow! That gave it! Now it’s not laughing.
How terribly I rushed - and squeezed everything to the bottom,
And his thoughts to the hell on a grand scale moved,
And he burst forward - and now she has a khan.
She was scored into dust, wound on the axis,
They dared her into a ditch, threw it into a ravine.
She could live, but the horses stopped.
It turns out that I'm in the lead today.
Let me now be deaf, let me now be blind,
But the ghostly feature has almost reached.
I lost the mind, uneven and hot,
But my cold instinct will bring me out.
The way the last handle in the last tension
I ate obliquely from the common track,
And the finish crossed, and stood in exhaustion ...
Well, that's all love, you are my horses.
The voyage ended on the burcks and on the sizes.
Slops on the face of fatigue of the cover.
And they carry my thought, folding on a stretcher
The remains and pieces, tormented in the blood.
Ah, it’s better for me to go to the tip forever,
Ah, it would be better for you to see you,
How granite crumbles, how a motor driver cries ...
But alcohol is already pouring - sit down, gentlemen.
The unquenchable memory of Vladimir Vysotsky is dedicated to
Well, let's start. I am detached and assembled.
The car from the place of the damp, I roll on the turn,
And I see my route, pillars oblique ribs
And the spectator rows are funny dragees.
Great poets wrote about me,
Beautiful singers sang about me.
I am a maniac speed, a container of plots,
I am fast and a tour, like a young man in a dream.
Beautiful path! Beautiful duel!
Like a stirrup under the leg, an elastic pedal,
And three hundred miles per hour, and three hundred horsepower,
And three hundred weak forces carrying me into the distance.
Ah, my horses, Kaury, bay!
I'm chasing you again for a slippery turn
You carry you easily, lean, thin,
And the delicate Adamo sings in the receiver.
I don't care about dreams that get dominated in the world
I don’t care about tears and rainbow ideas.
Around the real world, around the real wind
And about three hundred captive horses.
And I fly forward, and on the concrete surface
My thought rushes - a little further along the way:
It turned out that I am always a little behind
It turned out that she was a little ahead.
June plays on wires like strings.
I am pursuing for my thought - Ah, damn me!
And the audience screams, raging in the stands,
And they feel useful people.
But the excitement rules me: what is it,
Will I never compare the strength?
Shout after me, drive me with your hand,
But I'm angry today - I will distill thought!
I will make her! It’s not so hard!
She is very close, fogging, teasing.
And my car is like a root in the harness,
And three hundred attached will not betray me.
Yes, my thought is strong, her reserve is countless,
But I - in the end, I am not a puppy either!
I have to defeat the martial arts with thought!
I am making a jerk, another jerk ...
Wow! That gave it! Now it’s not laughing.
How terribly I rushed - and squeezed everything to the bottom,
And his thoughts to the hell on a grand scale moved,
And he burst forward - and now she has a khan.
She was scored into dust, wound on the axis,
They dared her into a ditch, threw it into a ravine.
She could live, but the horses stopped.
It turns out that I'm in the lead today.
Let me now be deaf, let me now be blind,
But the ghostly feature has almost reached.
I lost the mind, uneven and hot,
But my cold instinct will bring me out.
The way the last handle in the last tension
I ate obliquely from the common track,
And the finish crossed, and stood in exhaustion ...
Well, that's all love, you are my horses.
The voyage ended on the burcks and on the sizes.
Slops on the face of fatigue of the cover.
And they carry my thought, folding on a stretcher
The remains and pieces, tormented in the blood.
Ah, it’s better for me to go to the tip forever,
Ah, it would be better for you to see you,
How granite crumbles, how a motor driver cries ...
But alcohol is already pouring - sit down, gentlemen.
Другие песни исполнителя: