Михаил Щербаков - Очнулся утром
текст песни
46
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Михаил Щербаков - Очнулся утром - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Очнулся утром весь в слезах. Лицо помыл. Таблетку съел.
Преобразился. Вышел вон. Таксомотором пренебрёг.
Не потому, что денег мало. Вообще нипочему.
Полез в метро. Там очень мрамор грандиозный. Интерьер
такой серьёзный. К месту службы, в учрежденье, прискакал.
Полдня работал. Притворялся молодым. Потом вспылил.
Назвал директоршу селёдкой. Был уволен навсегда.
В дверях споткнулся, рухнул наземь. Выжил, выздоровел. Встал,
таблетку съел. Побрёл в контору по соседству, в двух шагах.
В отделе кадров поскандалил. На работу поступил.
Полдня старался, притворялся Бог весть чем. Потом ушёл.
Минут за двадцать до закрытья посетил универсам,
купил в рассрочку холодильник небывалой белизны.
Домой приехал. Съел таблетку. Прослезился. Съел ещё.
Не помогло. Махнул рукой. Разделся, лёг. Зевнул. Заснул.
И всё - один. Один как перст, как сукин сын, как Шерлок Холмс!
Известный сыщик, между прочим. Надо ж понимать.
Но мы не хочем.
Нас тут полно таких серьёзных, целлюлозных, нефтяных,
религиозных, бесполезных, проникающих во всё,
желеобразных, шаровидных, цвета кофе с молоком,
таксомоторных, ярко-чёрных, походящих на бамбук,
пятиконечных, крупноблочных, вьючных, изредка ручных,
широкошумных, островерхих, с лёгкой как бы хрипотцой,
немолодых, претенциозных, праздных, сделанных на глаз,
без чертежей, без оснований, без единого гвоздя,
ортодоксальных, щепетильных, радикальных как никто,
вооружённых, несомненных, конных, даже заводных,
демисезонных, осиянных, странных, чтобы не сказать -
катастрофических, бравурных, стопроцентных, от сохи,
морозостойких, быстроглазых, растворимых в кислоте,
громокипящих, иллюзорных, небывалой белизны,
кровопускательных, дробильных, бдительных до столбняка,
краеугольных, злополучных, всякий час хотящих есть,
новозаветных, ситных, мятных, медных, золотых,
невероятных...
1992
Преобразился. Вышел вон. Таксомотором пренебрёг.
Не потому, что денег мало. Вообще нипочему.
Полез в метро. Там очень мрамор грандиозный. Интерьер
такой серьёзный. К месту службы, в учрежденье, прискакал.
Полдня работал. Притворялся молодым. Потом вспылил.
Назвал директоршу селёдкой. Был уволен навсегда.
В дверях споткнулся, рухнул наземь. Выжил, выздоровел. Встал,
таблетку съел. Побрёл в контору по соседству, в двух шагах.
В отделе кадров поскандалил. На работу поступил.
Полдня старался, притворялся Бог весть чем. Потом ушёл.
Минут за двадцать до закрытья посетил универсам,
купил в рассрочку холодильник небывалой белизны.
Домой приехал. Съел таблетку. Прослезился. Съел ещё.
Не помогло. Махнул рукой. Разделся, лёг. Зевнул. Заснул.
И всё - один. Один как перст, как сукин сын, как Шерлок Холмс!
Известный сыщик, между прочим. Надо ж понимать.
Но мы не хочем.
Нас тут полно таких серьёзных, целлюлозных, нефтяных,
религиозных, бесполезных, проникающих во всё,
желеобразных, шаровидных, цвета кофе с молоком,
таксомоторных, ярко-чёрных, походящих на бамбук,
пятиконечных, крупноблочных, вьючных, изредка ручных,
широкошумных, островерхих, с лёгкой как бы хрипотцой,
немолодых, претенциозных, праздных, сделанных на глаз,
без чертежей, без оснований, без единого гвоздя,
ортодоксальных, щепетильных, радикальных как никто,
вооружённых, несомненных, конных, даже заводных,
демисезонных, осиянных, странных, чтобы не сказать -
катастрофических, бравурных, стопроцентных, от сохи,
морозостойких, быстроглазых, растворимых в кислоте,
громокипящих, иллюзорных, небывалой белизны,
кровопускательных, дробильных, бдительных до столбняка,
краеугольных, злополучных, всякий час хотящих есть,
новозаветных, ситных, мятных, медных, золотых,
невероятных...
1992
I woke up in the morning all in tears. The face washed. Tablet ate.
Transformed. Won came out. Taxoming neglected.
Not because there is little money. In general, it is not necessary.
We climbed into the subway. There is a very marble grand. Interior
so serious. To the place of service, in the institution, rushed.
Halfone worked. Pretended young. Then flared.
Called the director of the Sellic. Was fired forever.
In the door stumbled, collapsed the ground. Survived, recovered. Got up,
Tablet ate. Shared to the office next door, two steps.
In the department of personnel planted. I did a job.
Halfone tried, she pretended to the news than. Then he left.
Twenty-to-closure visited the wage,
Bought in installments with unprecedented white refrigerator.
Home arrived. Ate a tablet. It was silent. Ate still.
Did not help. Waved his hand. Separated, Loe. Yawned. Asleep.
And everything is one. One as a finger like Sukin Son, like Sherlock Holmes!
Famous detective, by the way. We must understand.
But we do not want.
We are full of such serious, pulp, petroleum,
religious, useless, penetrating everything
Jelly, spherical, coffee colors with milk,
taxi, bright blacks who are bamboo,
five-pointed, large-born, bumps, occasionally manual,
wide, isochikh, with light as if hoarse,
elderly, pretentious, idle, taken on the eye,
without drawings, without reason, without a single nail,
orthodox, scrupulous, radical like no one
armed, undoubted, equestrian, even clowns,
demi-season, mashed, strange, not to say -
catastrophic, brix, one hundred percent, from soy
frost-resistant, speed-eyed soluble in acid,
loud, illusory, unprecedented whiteness,
bleeding, crushing, vigilant before the tetanus,
the cornerstone, ill-fated, every hour of those who do
New Testament, Sitty, Mint, Copper, Golden,
Incredible ...
1992.
Transformed. Won came out. Taxoming neglected.
Not because there is little money. In general, it is not necessary.
We climbed into the subway. There is a very marble grand. Interior
so serious. To the place of service, in the institution, rushed.
Halfone worked. Pretended young. Then flared.
Called the director of the Sellic. Was fired forever.
In the door stumbled, collapsed the ground. Survived, recovered. Got up,
Tablet ate. Shared to the office next door, two steps.
In the department of personnel planted. I did a job.
Halfone tried, she pretended to the news than. Then he left.
Twenty-to-closure visited the wage,
Bought in installments with unprecedented white refrigerator.
Home arrived. Ate a tablet. It was silent. Ate still.
Did not help. Waved his hand. Separated, Loe. Yawned. Asleep.
And everything is one. One as a finger like Sukin Son, like Sherlock Holmes!
Famous detective, by the way. We must understand.
But we do not want.
We are full of such serious, pulp, petroleum,
religious, useless, penetrating everything
Jelly, spherical, coffee colors with milk,
taxi, bright blacks who are bamboo,
five-pointed, large-born, bumps, occasionally manual,
wide, isochikh, with light as if hoarse,
elderly, pretentious, idle, taken on the eye,
without drawings, without reason, without a single nail,
orthodox, scrupulous, radical like no one
armed, undoubted, equestrian, even clowns,
demi-season, mashed, strange, not to say -
catastrophic, brix, one hundred percent, from soy
frost-resistant, speed-eyed soluble in acid,
loud, illusory, unprecedented whiteness,
bleeding, crushing, vigilant before the tetanus,
the cornerstone, ill-fated, every hour of those who do
New Testament, Sitty, Mint, Copper, Golden,
Incredible ...
1992.
Другие песни исполнителя: