Михаил Щербаков - После холодности
текст песни
20
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Михаил Щербаков - После холодности - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
После холодности безбрежной,
безнадежной, из года в год,
после медленной этой казни,
затяжной, как болезнь, как песнь,
ты, Бог весть для какой причуды,
глаз и рук своих ад и мёд
вдруг распахиваешь навстречу
мне, забывшему, кто я есмь.
И молчу я, дыша едва.
Сердце вспыхивает и гаснет.
Слух не внемлет. Ни рук, ни глаз нет.
Гортань мертва.
Так, быть может, иной пернатый
с юных дней в стенах четырёх,
позабыв назначенье крыльев,
долгий срок живёт взаперти,
и, когда он уже не птица,
кто-нибудь - невзначай, врасплох -
открывает ему просторы:
что, мол, делать с тобой! Лети.
Но ведь это - янтарь, слюда,
безделушка ручной работы.
Уж какие ему полёты!
Беда, беда...
А представь-ка себе, что узник,
не найдя на окне замка,
от внезапности ошалеет
и шагнёт, ошалев, в окно -
потому что, увидев небо
без малейшего огонька,
возомнит, что оно - в алмазах.
А такое не всем дано.
Только - гений он или бахвал -
мягче камни внизу не станут.
Обманулся или обманут -
равно пропал.
Берегись выпускать на волю
сумасброда, слепца, певца.
Берегись, он весьма опасен,
ибо с бездной путает высь.
Если ж выпустишь, то немедля
сожаленье сотри с лица,
задави в себе состраданье,
и тогда уж - не берегись.
Можешь с лёгкой душой смотреть,
как он, падая, улыбнётся:
что, мол, делать с тобой! Придётся
и впрямь лететь...
1992
безнадежной, из года в год,
после медленной этой казни,
затяжной, как болезнь, как песнь,
ты, Бог весть для какой причуды,
глаз и рук своих ад и мёд
вдруг распахиваешь навстречу
мне, забывшему, кто я есмь.
И молчу я, дыша едва.
Сердце вспыхивает и гаснет.
Слух не внемлет. Ни рук, ни глаз нет.
Гортань мертва.
Так, быть может, иной пернатый
с юных дней в стенах четырёх,
позабыв назначенье крыльев,
долгий срок живёт взаперти,
и, когда он уже не птица,
кто-нибудь - невзначай, врасплох -
открывает ему просторы:
что, мол, делать с тобой! Лети.
Но ведь это - янтарь, слюда,
безделушка ручной работы.
Уж какие ему полёты!
Беда, беда...
А представь-ка себе, что узник,
не найдя на окне замка,
от внезапности ошалеет
и шагнёт, ошалев, в окно -
потому что, увидев небо
без малейшего огонька,
возомнит, что оно - в алмазах.
А такое не всем дано.
Только - гений он или бахвал -
мягче камни внизу не станут.
Обманулся или обманут -
равно пропал.
Берегись выпускать на волю
сумасброда, слепца, певца.
Берегись, он весьма опасен,
ибо с бездной путает высь.
Если ж выпустишь, то немедля
сожаленье сотри с лица,
задави в себе состраданье,
и тогда уж - не берегись.
Можешь с лёгкой душой смотреть,
как он, падая, улыбнётся:
что, мол, делать с тобой! Придётся
и впрямь лететь...
1992
After the cold is vastly,
hopeless, from year to year,
After this slow execution,
protracted as a disease, like a song,
You, God news for what kind of quirk,
the eyes and hands of their hell and honey
Suddenly you open towards
For me, forgetting who I am.
And I am silent, breathing barely.
The heart flashes and goes out.
Hearing does not heed. Neither hands nor the eye.
The larynx is dead.
So, perhaps, another feathered
From young days in the walls of four,
Having forgotten the assignment of wings,
Long time lives locked up,
And when he is no longer a bird
Someone is by chance, by surprise -
Opens his open spaces:
What, they say, do with you! Fly.
But this is amber, mica,
Handmade trinket.
What the flights to him!
Trouble, trouble ...
And imagine that the prisoner,
not finding the castle on the window,
From surprise, he is dumbfounded
And steps, Oshalev, out the window -
Because when you see the sky
Without the slightest light,
It seems that it is in diamonds.
And this is not given to everyone.
Only - he is a genius or a bachelor -
The stones below will not become softer.
Deceived or deceived -
equally disappeared.
Take care of letting go of the wir
Budwall, blind, singer.
Beware, it is very dangerous,
For with an abyss confuses the height.
If you release it, then immediately
soreness from the face,
Cut the compassion in yourself,
And then - do not beware.
You can watch with a light soul,
How he, falling, will smile:
What, they say, do with you! Have to
And really fly ...
1992
hopeless, from year to year,
After this slow execution,
protracted as a disease, like a song,
You, God news for what kind of quirk,
the eyes and hands of their hell and honey
Suddenly you open towards
For me, forgetting who I am.
And I am silent, breathing barely.
The heart flashes and goes out.
Hearing does not heed. Neither hands nor the eye.
The larynx is dead.
So, perhaps, another feathered
From young days in the walls of four,
Having forgotten the assignment of wings,
Long time lives locked up,
And when he is no longer a bird
Someone is by chance, by surprise -
Opens his open spaces:
What, they say, do with you! Fly.
But this is amber, mica,
Handmade trinket.
What the flights to him!
Trouble, trouble ...
And imagine that the prisoner,
not finding the castle on the window,
From surprise, he is dumbfounded
And steps, Oshalev, out the window -
Because when you see the sky
Without the slightest light,
It seems that it is in diamonds.
And this is not given to everyone.
Only - he is a genius or a bachelor -
The stones below will not become softer.
Deceived or deceived -
equally disappeared.
Take care of letting go of the wir
Budwall, blind, singer.
Beware, it is very dangerous,
For with an abyss confuses the height.
If you release it, then immediately
soreness from the face,
Cut the compassion in yourself,
And then - do not beware.
You can watch with a light soul,
How he, falling, will smile:
What, they say, do with you! Have to
And really fly ...
1992
Другие песни исполнителя: