Михаил Щербаков - Целое лето
текст песни
22
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Михаил Щербаков - Целое лето - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Что изменилось в эти двенадцать месяцев, угадай с налёта.
Правильно, ничего почти или очень мало. Пустой был срок.
Публика шевелилась довольно вяло, пыхтя созидала что-то,
после пыхтя ломала. В итоге минус, но он не весьма глубок.
Да, кое с чем обошлись неловко, в чём-то перестарались где-то.
Кафель опять приклеили как-то криво, не там прокопали рвы.
Жителей стало больше, порядку меньше. И речь не о части света:
в Африке климат мягче, но люди едва ли проще, чем я и вы.
Меж тем - закончилось целое лето. Увы.
Не изменилась та, от чьего нытья бешусь, у чьего бедра вьюсь.
Не изменился я, от чьих буриме она валерьянку пьёт.
Год ей не по душе и не нравлюсь я; так я и себе не нравлюсь,
но буриме-то - что ж, непременно в печку, раз неудачный год?
Кроме литературы, чем и дышать, опускаясь на дно морское?
Чем и внушать себе, что после дна - ещё одно, и земля не шар?
Чем утешаться, слыша, как год от года пуще грозится кое-
кто досадить по первое нам число, вгоняя в озноб и жар?..
Первое! А нынче уж вон какое. Кошмар.
С литературой, правда, как раз дела вокруг обстоят не кисло.
Что ни столбец газетный, то и сюжет. Мольер тебе и Гомер.
Смысл объявился вдруг там, где и мух не водилось, не то что смысла.
Что ни сюжет, то ребус. Хоть помещай в задачник. Ну, например.
Мать и отец тайком собирали хронику супротив тиранства.
Сын-семиклассник знал, ибо рос внимательным. Только плохо рос.
Так что, стесняясь роста, пока тянул сантиметров на полтораста,
не доносил. Потом до ста девяноста вымахал и донёс.
Чем время нравственнее пространства? Вопрос.
Впрочем, я не о времени, я о себе, о частных своих проблемах,
о языке насущном, а не о слоге, который сидит в чалме.
Действовать ли мне дальше? И если действовать, то в каких морфемах?
Тоном каким бравировать, молодецки глядя в глаза зиме?
Я по-советски пробовал. Не далось, мешал аромат кутузки.
Пробовал по-московски - расползлось по швам, оторви да брось.
Много платя за транспорт, и по-ростовски пробовал, и по-тульски:
взять в оборот хотел неродное слово. Приступом не взялось.
Ладно, попробуем по-пластунски. Авось.
Эх, голубые ёлочки, белый снег, вдалеке с бубенцами тройка!
Публика шевелится довольно бойко, мало кого штормит.
Впрок идёт заготовка дров, успех имеют шитьё и кройка.
Может, мои мне опыты стоит впредь подписывать «Юнкер Шмидт»?
Нет, до поры не буду, помедлю минимум до конца куплета,
в коем: я, угловат и хладоустойчив (этакий эскимос),
еду всё тем же транспортом без билета. В зубах у меня галета.
Жизнь дребезжит, подпрыгивает и воспринимается как курьёз.
Меж тем закончилось целое лето. Adios,
amigos, nos encontramos mas tarde,
nos encontramos...
1996
Правильно, ничего почти или очень мало. Пустой был срок.
Публика шевелилась довольно вяло, пыхтя созидала что-то,
после пыхтя ломала. В итоге минус, но он не весьма глубок.
Да, кое с чем обошлись неловко, в чём-то перестарались где-то.
Кафель опять приклеили как-то криво, не там прокопали рвы.
Жителей стало больше, порядку меньше. И речь не о части света:
в Африке климат мягче, но люди едва ли проще, чем я и вы.
Меж тем - закончилось целое лето. Увы.
Не изменилась та, от чьего нытья бешусь, у чьего бедра вьюсь.
Не изменился я, от чьих буриме она валерьянку пьёт.
Год ей не по душе и не нравлюсь я; так я и себе не нравлюсь,
но буриме-то - что ж, непременно в печку, раз неудачный год?
Кроме литературы, чем и дышать, опускаясь на дно морское?
Чем и внушать себе, что после дна - ещё одно, и земля не шар?
Чем утешаться, слыша, как год от года пуще грозится кое-
кто досадить по первое нам число, вгоняя в озноб и жар?..
Первое! А нынче уж вон какое. Кошмар.
С литературой, правда, как раз дела вокруг обстоят не кисло.
Что ни столбец газетный, то и сюжет. Мольер тебе и Гомер.
Смысл объявился вдруг там, где и мух не водилось, не то что смысла.
Что ни сюжет, то ребус. Хоть помещай в задачник. Ну, например.
Мать и отец тайком собирали хронику супротив тиранства.
Сын-семиклассник знал, ибо рос внимательным. Только плохо рос.
Так что, стесняясь роста, пока тянул сантиметров на полтораста,
не доносил. Потом до ста девяноста вымахал и донёс.
Чем время нравственнее пространства? Вопрос.
Впрочем, я не о времени, я о себе, о частных своих проблемах,
о языке насущном, а не о слоге, который сидит в чалме.
Действовать ли мне дальше? И если действовать, то в каких морфемах?
Тоном каким бравировать, молодецки глядя в глаза зиме?
Я по-советски пробовал. Не далось, мешал аромат кутузки.
Пробовал по-московски - расползлось по швам, оторви да брось.
Много платя за транспорт, и по-ростовски пробовал, и по-тульски:
взять в оборот хотел неродное слово. Приступом не взялось.
Ладно, попробуем по-пластунски. Авось.
Эх, голубые ёлочки, белый снег, вдалеке с бубенцами тройка!
Публика шевелится довольно бойко, мало кого штормит.
Впрок идёт заготовка дров, успех имеют шитьё и кройка.
Может, мои мне опыты стоит впредь подписывать «Юнкер Шмидт»?
Нет, до поры не буду, помедлю минимум до конца куплета,
в коем: я, угловат и хладоустойчив (этакий эскимос),
еду всё тем же транспортом без билета. В зубах у меня галета.
Жизнь дребезжит, подпрыгивает и воспринимается как курьёз.
Меж тем закончилось целое лето. Adios,
amigos, nos encontramos mas tarde,
nos encontramos...
1996
What has changed in these twelve months, guess from the raid.
That's right, nothing or very little. The deadline was empty.
The audience moved rather sluggishly, panting created something,
After puffing, I broke. The result is minus, but it is not very deep.
Yes, something was awkward with something, in some way overdid it somewhere.
The tile again glued crookedly, not there they dug up the ditches.
There are more residents, less order. And it's not about part of the world:
In Africa, the climate is softer, but people are hardly simpler than me and you.
Meanwhile, the whole summer ended. Alas.
The one from whose whining is not changed, whose hips are wound.
I have not changed, from whose Burim she drinks valerian.
She does not like a year and does not like me; So I don't like myself,
But Burima - well, certainly in the stove, once an unsuccessful year?
In addition to literature, than to breathe, dropping to the bottom of the sea?
How to inspire yourself that after the bottom is one more, and the earth is not a ball?
Than to be comforted, hearing how to threaten in some way to year
Who to announce the first number to us, driving into chills and heat? ..
First! And now what. Nightmare.
With literature, however, the things around are not sour.
No matter what a newspaper column is a plot. Moliere to you and Homer.
The meaning suddenly appeared where the flies was not found, not that sense.
Whatever the plot is a rebus. At least place it in the problem. Well, for example.
Mother and father secretly gathered a chronicle of a soupph of tyranny.
The seven-grader son knew, for he grew attentive. Only badly grew.
So, embarrassed by growth, while pulling centimeters for one and a half hundred,
I did not report. Then, up to one hundred and ninety, he waved and reported.
Why is the time more moral than space? Question.
However, I'm not talking about time, I'm talking about myself, about my private problems,
About the language of the urgent, and not about the syllable that sits in the turban.
Should I act further? And if you act, then in which morphemes?
What is the tone to flaunt, well done looking into the eyes of winter?
I tried in a Soviet way. It was not given, the aroma of Kutuzka interfered.
I tried Moskovskiy - it crawled around the seams, tear off and throw it.
Paying a lot of transport, and tried it in a rosti, and in Tulski:
I wanted to take into the circulation a non -native word. The attack did not undertake.
Okay, let's try plastun. Maybe.
Eh, blue Christmas trees, white snow, in the distance with troop bells!
The audience moves quite briskly, few people storm.
For the future, there is a workpiece of firewood, success has sewing and cutting.
Maybe my experiments should continue to sign the Junker Schmidt?
No, I will not be for the time being, I will smash a minimum to the end of the verse,
in which: I, angular and refined resistant (sort of sketch),
I’m going all the same transport without a ticket. In my teeth I have galeta.
Life rattles, bounces and perceives as a curiosity.
Meanwhile, the whole summer ended. Adios,
Amigos, Nos Encontramos Mas Tarde,
nos encontramos ...
1996
That's right, nothing or very little. The deadline was empty.
The audience moved rather sluggishly, panting created something,
After puffing, I broke. The result is minus, but it is not very deep.
Yes, something was awkward with something, in some way overdid it somewhere.
The tile again glued crookedly, not there they dug up the ditches.
There are more residents, less order. And it's not about part of the world:
In Africa, the climate is softer, but people are hardly simpler than me and you.
Meanwhile, the whole summer ended. Alas.
The one from whose whining is not changed, whose hips are wound.
I have not changed, from whose Burim she drinks valerian.
She does not like a year and does not like me; So I don't like myself,
But Burima - well, certainly in the stove, once an unsuccessful year?
In addition to literature, than to breathe, dropping to the bottom of the sea?
How to inspire yourself that after the bottom is one more, and the earth is not a ball?
Than to be comforted, hearing how to threaten in some way to year
Who to announce the first number to us, driving into chills and heat? ..
First! And now what. Nightmare.
With literature, however, the things around are not sour.
No matter what a newspaper column is a plot. Moliere to you and Homer.
The meaning suddenly appeared where the flies was not found, not that sense.
Whatever the plot is a rebus. At least place it in the problem. Well, for example.
Mother and father secretly gathered a chronicle of a soupph of tyranny.
The seven-grader son knew, for he grew attentive. Only badly grew.
So, embarrassed by growth, while pulling centimeters for one and a half hundred,
I did not report. Then, up to one hundred and ninety, he waved and reported.
Why is the time more moral than space? Question.
However, I'm not talking about time, I'm talking about myself, about my private problems,
About the language of the urgent, and not about the syllable that sits in the turban.
Should I act further? And if you act, then in which morphemes?
What is the tone to flaunt, well done looking into the eyes of winter?
I tried in a Soviet way. It was not given, the aroma of Kutuzka interfered.
I tried Moskovskiy - it crawled around the seams, tear off and throw it.
Paying a lot of transport, and tried it in a rosti, and in Tulski:
I wanted to take into the circulation a non -native word. The attack did not undertake.
Okay, let's try plastun. Maybe.
Eh, blue Christmas trees, white snow, in the distance with troop bells!
The audience moves quite briskly, few people storm.
For the future, there is a workpiece of firewood, success has sewing and cutting.
Maybe my experiments should continue to sign the Junker Schmidt?
No, I will not be for the time being, I will smash a minimum to the end of the verse,
in which: I, angular and refined resistant (sort of sketch),
I’m going all the same transport without a ticket. In my teeth I have galeta.
Life rattles, bounces and perceives as a curiosity.
Meanwhile, the whole summer ended. Adios,
Amigos, Nos Encontramos Mas Tarde,
nos encontramos ...
1996
Другие песни исполнителя: