Олег Швец - Лиза
текст песни
16
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Олег Швец - Лиза - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
В ее будуаре мог бы висеть портрет Баркова на пол стены.
Хотя бы потому, что к слову "жопа" предисловия ей были не очень нужны.
Ногти она носила и пальчики: трогала ими все по девИчьи.
Курила. Влюблялась до неба. Имела и прочие дурные привычки
Нас познакомил чей-то друг на моей кухне.
Имени его не помню, оно было вполне занюханным.
Нас по шестнадцать, она смеялась, так, что вокруг вроде бы становилось светлее.
Я разглядывал ее, шутил, хотя до сих пор это не очень умею.
Потом кто-то принес и понеслась обычная катавасия.
Я отвалил: мне было как то западло участвовать.
Тогда какие то двое возле нее - взопрели:
спорили с кем она сегодня ляжет, бычились, пальцы веером.
Я сказал: «Ребят, не получится.
Это моя девушка, а кто против может выйти со мной на улицу.
Проверим кто из нас больше боится крови.»
Они скалились, но не спорили.
Лиза легла со мной, и сами знаете какие тут нужны эпитеты.
Короче прочухались мы оба заполдень, невыспавшиеся, счастливые.
В эту и в следующие ночи тоже
Ее имя казалось мне лучшим ласкательным прозвищем.
Ух и носило ее потом от одного мужика к другому,
И каждого она любила так, что только плакать и петь, о том как повезло этому охломону.
Это сейчас у нас брюхо, очки, и повышенное давление.
А тогда каждый мог умереть или убить за нее не только по пьяни или подходящему настроению.
И нипричём последний ее Вася (или как там его по-батюшке).
Хороший парень: прилично зарабатывающий.
Тогда он с похмелья остался дома,
А она поперлась бухать с незнакомыми.
Отцу тоже было не до того: проблемы и все сплошь научные,
А я проснулся среди ночи, подумал: «Что-то не то», но до конца так и не прочухал.
А утром не добудились ее, ну и стали вызывать скорую, там, милицию.
А я всего то был способен потом, что рты затыкать тем, кто называл ее блядью и суицидницей.
В этом возрасте счастье вроде бы близко: протяни руку и вот вы уже рядом, голые.
А в ее квартиру я больше не приду и не позвоню, хотя может и стоило бы.
Теперь, если бы мне предложили на выбор исправить что-то в моем туловище или роже,
Я выбрал бы не член и не бицепсы, а голос который делает слово "любовь" значащим, а не расхожим.
И этим вот своим голосом я сказал бы, без балды, конкретно:
«В ней не было чего то особенннее мороза зимой или запаха листьев осенью, но фиг знает как теперь жить без этого.»
Теперь когда я просыпаюсь и вижу свои ноги накрытые одеялом,
То спрашиваю себя: "Одну из них или обе отдал бы ты, чтобы еще раз почувствовать ее рядом?"
Чтобы сказать, что не хочешь ни черта из того что тебе отмерено,
«Давай обнимемся так, чтобы опять настал девяносто третий."
И "Я не брошу тебя. Ни на шаг не отойду. Не отпущу ни на миллиметр!
И свадьбу, как надо, летом, чтобы наконец уже выпить за всё это
И чтобы дети."
Хотя бы потому, что к слову "жопа" предисловия ей были не очень нужны.
Ногти она носила и пальчики: трогала ими все по девИчьи.
Курила. Влюблялась до неба. Имела и прочие дурные привычки
Нас познакомил чей-то друг на моей кухне.
Имени его не помню, оно было вполне занюханным.
Нас по шестнадцать, она смеялась, так, что вокруг вроде бы становилось светлее.
Я разглядывал ее, шутил, хотя до сих пор это не очень умею.
Потом кто-то принес и понеслась обычная катавасия.
Я отвалил: мне было как то западло участвовать.
Тогда какие то двое возле нее - взопрели:
спорили с кем она сегодня ляжет, бычились, пальцы веером.
Я сказал: «Ребят, не получится.
Это моя девушка, а кто против может выйти со мной на улицу.
Проверим кто из нас больше боится крови.»
Они скалились, но не спорили.
Лиза легла со мной, и сами знаете какие тут нужны эпитеты.
Короче прочухались мы оба заполдень, невыспавшиеся, счастливые.
В эту и в следующие ночи тоже
Ее имя казалось мне лучшим ласкательным прозвищем.
Ух и носило ее потом от одного мужика к другому,
И каждого она любила так, что только плакать и петь, о том как повезло этому охломону.
Это сейчас у нас брюхо, очки, и повышенное давление.
А тогда каждый мог умереть или убить за нее не только по пьяни или подходящему настроению.
И нипричём последний ее Вася (или как там его по-батюшке).
Хороший парень: прилично зарабатывающий.
Тогда он с похмелья остался дома,
А она поперлась бухать с незнакомыми.
Отцу тоже было не до того: проблемы и все сплошь научные,
А я проснулся среди ночи, подумал: «Что-то не то», но до конца так и не прочухал.
А утром не добудились ее, ну и стали вызывать скорую, там, милицию.
А я всего то был способен потом, что рты затыкать тем, кто называл ее блядью и суицидницей.
В этом возрасте счастье вроде бы близко: протяни руку и вот вы уже рядом, голые.
А в ее квартиру я больше не приду и не позвоню, хотя может и стоило бы.
Теперь, если бы мне предложили на выбор исправить что-то в моем туловище или роже,
Я выбрал бы не член и не бицепсы, а голос который делает слово "любовь" значащим, а не расхожим.
И этим вот своим голосом я сказал бы, без балды, конкретно:
«В ней не было чего то особенннее мороза зимой или запаха листьев осенью, но фиг знает как теперь жить без этого.»
Теперь когда я просыпаюсь и вижу свои ноги накрытые одеялом,
То спрашиваю себя: "Одну из них или обе отдал бы ты, чтобы еще раз почувствовать ее рядом?"
Чтобы сказать, что не хочешь ни черта из того что тебе отмерено,
«Давай обнимемся так, чтобы опять настал девяносто третий."
И "Я не брошу тебя. Ни на шаг не отойду. Не отпущу ни на миллиметр!
И свадьбу, как надо, летом, чтобы наконец уже выпить за всё это
И чтобы дети."
A portrait of Barkov on the floor of the wall could hang in her boudoire.
If only because by the word "ass" of the preface she did not really need.
She wore her nails and fingers: touched them all the girlish.
Smoked. I fell in love with the sky. Had other bad habits
Someone introduced us to a friend in my kitchen.
I don’t remember his name, it was quite sniffed.
There are sixteen of us, she laughed, so that around it seemed to be brighter.
I looked at her, joked, although I still do not really know how.
Then someone brought and rushed ordinary catavasia.
I dumped: I was somehow to participate.
Then there are some two near her - rushed:
They argued with whom she would lie down today, they were, fingers with a fan.
I said: “Guys, it will not work.
This is my girlfriend, and who against can go out with me.
Check which of us is more afraid of blood. "
They rocked, but did not argue.
Lisa fell with me, and you yourself know what epithets needed here.
In short, we both filled with filling up, not spilled, happy.
In this and next night too
Her name seemed to me the best affectionate nickname.
Wow and then carried it from one man to another,
And she loved everyone in such a way that only to cry and sing about how lucky this okolomon was.
This is now we have belly, glasses, and increased pressure.
And then everyone could die or kill for her not only by drunken or a suitable mood.
And we are in the last Vasya (or how is it in a father).
Good guy: decently earning.
Then he stayed at home from a hangover,
And she leaned with strangers.
Father was also not up to it: problems and everything is entirely scientific,
And I woke up in the middle of the night, thought: “Something is wrong,” but I didn’t finish to the end.
And in the morning they did not get her, well, they began to call an ambulance, there, the police.
And I was then capable of later that the mouths to plug those who called her a whore and suicide.
At this age, happiness seems to be close: stretch your hand and now you are already nearby, naked.
And I will no longer come to her apartment and I won’t call, although it could be worth it.
Now, if I were offered to choose something in my torso or mug,
I would not choose a member or biceps, but a voice that makes the word "love" meaningful, not common.
And with this in my voice, I would say, without a bald, specifically:
"There was nothing more especially in frost in winter or the smell of leaves in the fall, but FIG knows how to live without it now."
Now when I wake up and see my legs covered with a blanket,
Then I ask myself: "Would you give one of them or both to feel it again?"
To say that you do not want a damn thing that is measured for you,
"Let's hug so that again the ninety -third comes."
And "I will not throw you. I won’t go a step. I will not let it go a millimeter!
And the wedding, as it should, in the summer, in order to finally drink for all this
And to children. "
If only because by the word "ass" of the preface she did not really need.
She wore her nails and fingers: touched them all the girlish.
Smoked. I fell in love with the sky. Had other bad habits
Someone introduced us to a friend in my kitchen.
I don’t remember his name, it was quite sniffed.
There are sixteen of us, she laughed, so that around it seemed to be brighter.
I looked at her, joked, although I still do not really know how.
Then someone brought and rushed ordinary catavasia.
I dumped: I was somehow to participate.
Then there are some two near her - rushed:
They argued with whom she would lie down today, they were, fingers with a fan.
I said: “Guys, it will not work.
This is my girlfriend, and who against can go out with me.
Check which of us is more afraid of blood. "
They rocked, but did not argue.
Lisa fell with me, and you yourself know what epithets needed here.
In short, we both filled with filling up, not spilled, happy.
In this and next night too
Her name seemed to me the best affectionate nickname.
Wow and then carried it from one man to another,
And she loved everyone in such a way that only to cry and sing about how lucky this okolomon was.
This is now we have belly, glasses, and increased pressure.
And then everyone could die or kill for her not only by drunken or a suitable mood.
And we are in the last Vasya (or how is it in a father).
Good guy: decently earning.
Then he stayed at home from a hangover,
And she leaned with strangers.
Father was also not up to it: problems and everything is entirely scientific,
And I woke up in the middle of the night, thought: “Something is wrong,” but I didn’t finish to the end.
And in the morning they did not get her, well, they began to call an ambulance, there, the police.
And I was then capable of later that the mouths to plug those who called her a whore and suicide.
At this age, happiness seems to be close: stretch your hand and now you are already nearby, naked.
And I will no longer come to her apartment and I won’t call, although it could be worth it.
Now, if I were offered to choose something in my torso or mug,
I would not choose a member or biceps, but a voice that makes the word "love" meaningful, not common.
And with this in my voice, I would say, without a bald, specifically:
"There was nothing more especially in frost in winter or the smell of leaves in the fall, but FIG knows how to live without it now."
Now when I wake up and see my legs covered with a blanket,
Then I ask myself: "Would you give one of them or both to feel it again?"
To say that you do not want a damn thing that is measured for you,
"Let's hug so that again the ninety -third comes."
And "I will not throw you. I won’t go a step. I will not let it go a millimeter!
And the wedding, as it should, in the summer, in order to finally drink for all this
And to children. "
Другие песни исполнителя: