Circle Takes The Square - A Crater to Cough In
текст песни
20
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Circle Takes The Square - A Crater to Cough In - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
This path that we walk upon is the collection of points that the rain has drawn. The rhythm section of the storm.
By the moonlight to the gateposts of the forest, in the snowlight, we are bound for the portal of the pines.
Grey as famine, on this path against our will by our main sails we're bound to the tempest until the sea is still.
Which compulsion will this miniature death tributize?
From behind the walls of my broken coughing tent, a formal vision,
but I allude to my helpless passion for the obtuse- when will this night end?
When the lightning finally tears through the mast of our sinking ship.
All the hopes of the slaves are betrayed by the grates.
On this coffin of a vessel every note's another breaking wave.
Revel in this vision, a formal visitation, on the night with the light from above.
Famished dogs follow slowly as my own paws drag me to a dock,
to the last plank where I struggle to deny myself the path that every Pisces craves,
just above the water in the middle of that man-made lake.
On that pier I turn my eyes from the water like a mirror of myself in the moonlight,
and I cough for every crater that I could see, on the surface of that coffin we've come to call the moon.
Now I wonder if all those judgements that you made were true.
Now the trapdoor of the solstice is thrown wide, wide open. Let them all sink, let them all sink through.
The talking, the spinning of a web- its all just formal ritual.
The burning. The burning question "what do you deserve?"
The gazing at a candle to find calm, but we all know its at the center of the storm.
Oh moon, though pluckest me out, oh moon-
I who have sat by Thebes below the wall and walked among the lowest of the dead (to Carthage then I came).
Only the most sacred crater will suit my burial, only the most sacred choir performs this ritual dirge.
Perfectly imperfect, like a storm.
Rejoice rejoice, the pawprints lead us gently
By our mane dragged and bound to our grave by our mane,
to the grave dragged and bound to the tomb by the scavenger's tooth.
By the moonlight to the gateposts of the forest, in the snowlight, we are bound for the portal of the pines.
Grey as famine, on this path against our will by our main sails we're bound to the tempest until the sea is still.
Which compulsion will this miniature death tributize?
From behind the walls of my broken coughing tent, a formal vision,
but I allude to my helpless passion for the obtuse- when will this night end?
When the lightning finally tears through the mast of our sinking ship.
All the hopes of the slaves are betrayed by the grates.
On this coffin of a vessel every note's another breaking wave.
Revel in this vision, a formal visitation, on the night with the light from above.
Famished dogs follow slowly as my own paws drag me to a dock,
to the last plank where I struggle to deny myself the path that every Pisces craves,
just above the water in the middle of that man-made lake.
On that pier I turn my eyes from the water like a mirror of myself in the moonlight,
and I cough for every crater that I could see, on the surface of that coffin we've come to call the moon.
Now I wonder if all those judgements that you made were true.
Now the trapdoor of the solstice is thrown wide, wide open. Let them all sink, let them all sink through.
The talking, the spinning of a web- its all just formal ritual.
The burning. The burning question "what do you deserve?"
The gazing at a candle to find calm, but we all know its at the center of the storm.
Oh moon, though pluckest me out, oh moon-
I who have sat by Thebes below the wall and walked among the lowest of the dead (to Carthage then I came).
Only the most sacred crater will suit my burial, only the most sacred choir performs this ritual dirge.
Perfectly imperfect, like a storm.
Rejoice rejoice, the pawprints lead us gently
By our mane dragged and bound to our grave by our mane,
to the grave dragged and bound to the tomb by the scavenger's tooth.
Путь, по которому мы идем, представляет собой совокупность точек, нарисованных дождем. Ритм-секция грозы.
При лунном свете к столбам леса, в снежном свете мы направляемся к порталу сосен.
Серые, как голод, на этом пути против нашей воли мы привязаны главными парусами к буре, пока море не успокоится.
Какому принуждению будет посвящена эта миниатюрная смерть?
Из-за стен моей сломанной палатки для кашля появилось формальное видение,
но я намекаю на свою беспомощную страсть к тупым — когда же кончится эта ночь?
Когда молния наконец прорывает мачту нашего тонущего корабля.
Решетки предают все надежды рабов.
На этом гробу судна каждая нота — очередная прибойная волна.
Наслаждайтесь этим видением, официальным посещением, в ночь со светом сверху.
Голодные собаки медленно следуют за мной, а мои собственные лапы тащат меня к пристани.
до последней планки, где я изо всех сил пытаюсь отказать себе в пути, которого жаждет каждая Рыба,
прямо над водой посреди искусственного озера.
На этом пирсе я отвожу глаза от воды, словно зеркало себя в лунном свете,
и я кашляю от каждого кратера, который вижу, на поверхности того гроба, который мы стали называть Луной.
Теперь мне интересно, были ли все те суждения, которые вы вынесли, правдой.
Теперь люк солнцестояния широко распахнут. Пусть они все утонут, пусть они все утонут.
Разговоры, плетение паутины — это всего лишь формальный ритуал.
Сжигание. Жгучий вопрос «чего ты заслуживаешь?»
Глядя на свечу, можно обрести спокойствие, но мы все знаем, что она находится в центре бури.
О луна, хоть вырви меня, о луна -
Я, который сидел у Фив под стеной и ходил среди самых низких из мертвых (тогда я пришел в Карфаген).
Моему погребению подойдет только самый священный кратер, только самый священный хор исполняет эту ритуальную панихиду.
Совершенно несовершенен, как буря.
Радуйся, радуйся, следы нас нежно ведут.
За нашу гриву, которую тащили и привязывали к нашей могиле нашей гривой,
в могилу притащили и привязали к могиле за зуб падальщика.
При лунном свете к столбам леса, в снежном свете мы направляемся к порталу сосен.
Серые, как голод, на этом пути против нашей воли мы привязаны главными парусами к буре, пока море не успокоится.
Какому принуждению будет посвящена эта миниатюрная смерть?
Из-за стен моей сломанной палатки для кашля появилось формальное видение,
но я намекаю на свою беспомощную страсть к тупым — когда же кончится эта ночь?
Когда молния наконец прорывает мачту нашего тонущего корабля.
Решетки предают все надежды рабов.
На этом гробу судна каждая нота — очередная прибойная волна.
Наслаждайтесь этим видением, официальным посещением, в ночь со светом сверху.
Голодные собаки медленно следуют за мной, а мои собственные лапы тащат меня к пристани.
до последней планки, где я изо всех сил пытаюсь отказать себе в пути, которого жаждет каждая Рыба,
прямо над водой посреди искусственного озера.
На этом пирсе я отвожу глаза от воды, словно зеркало себя в лунном свете,
и я кашляю от каждого кратера, который вижу, на поверхности того гроба, который мы стали называть Луной.
Теперь мне интересно, были ли все те суждения, которые вы вынесли, правдой.
Теперь люк солнцестояния широко распахнут. Пусть они все утонут, пусть они все утонут.
Разговоры, плетение паутины — это всего лишь формальный ритуал.
Сжигание. Жгучий вопрос «чего ты заслуживаешь?»
Глядя на свечу, можно обрести спокойствие, но мы все знаем, что она находится в центре бури.
О луна, хоть вырви меня, о луна -
Я, который сидел у Фив под стеной и ходил среди самых низких из мертвых (тогда я пришел в Карфаген).
Моему погребению подойдет только самый священный кратер, только самый священный хор исполняет эту ритуальную панихиду.
Совершенно несовершенен, как буря.
Радуйся, радуйся, следы нас нежно ведут.
За нашу гриву, которую тащили и привязывали к нашей могиле нашей гривой,
в могилу притащили и привязали к могиле за зуб падальщика.
Другие песни исполнителя: