Гек - Февраль
текст песни
33
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Гек - Февраль - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
ФЕВРАЛЬ
Плакали тучи над головой, закрывая собою небо.
Слёзы их падали вниз, растворяясь в огромных лужах.
Февраль упивался своим безобразием, своим талым снегом,
Но, похоже, никому это не было нужно.
Город продолжал жить, всё также спешить куда-то.
Пробки на Садовом кольце, сытый, довольный Макдоналдс.
На тех же местах, что вчера - бомжи, их противный запах.
Тряпки, носки, трусы висят в переходах.
Девушки явно хотят удивить своим видом прохожих.
Юноши с матом в зубах бубнят о недавней попойке.
Плюгавенький мужичок с букетом роскошным
Просит таксиста подбросить его к новостройкам.
Голуби кружат и путаются у людей под ногами.
Собаки свернулись в клубок у табачной лавки.
Автобус ушёл битком, его провожают взглядом
Опоздавшие на него ворчливые бабки.
Тот же пейзаж вокруг: магазины, многоэтажки,
На рекламном плакате мужик смеётся мерзко.
"Девочкой своею ты меня назови" - звучит из палатки,
Радуя домохозяек, нудная песня.
Всё так, как всегда, и Москва остаётся Москвой.
Только от чего же сердце так сжалось в моей груди?
Не от того ли, что между Павелецкой и Автозаводской
В восемь сорок утра люди на небо ушли?
Здравствуй, февраль, и прощай.
Слёзы падают белыми хлопьями.
Не сердись на нас, не серчай,
Что таким тебя смыслом наполнили.
Не хочу говорить об этом, не хочу, даже думать страшно.
В жизни столько плохого, не хватит ума осмыслить.
Заставляю себя разглядеть, какой этот мир прекрасный,
Но не могу избавиться от жутких, кошмарных мыслей,
Что всё, что случилось, было кому-нибудь нужно,
Что кому-то пришлось зло ужасное взять и исполнить.
А слёзы всё падали, растворяясь в огромных лужах,
Но уже не небесные, а мои это были слёзы.
Всё те же дома и те же витрины, и люди,
Те же птицы, собаки и те же бомжи в переходах.
Тот же город, утопающий в собственных звуках,
Пошатнулся и замер, отражаясь в глазах светофоров,
А потом, как всегда; и Москва вечно будет Москвой.
Будет радость, веселье, но вряд ли удастся забыть,
О том, что между Павелецкой и Автозаводской
В восемь сорок утра им на небо пришлось уходить.
Здравствуй, февраль, и прощай.
Слёзы падают белыми хлопьями.
Не сердись на нас, не серчай,
Что таким тебя смыслом наполнили.
Плакали тучи над головой, закрывая собою небо.
Слёзы их падали вниз, растворяясь в огромных лужах.
Февраль упивался своим безобразием, своим талым снегом,
Но, похоже, никому это не было нужно.
Город продолжал жить, всё также спешить куда-то.
Пробки на Садовом кольце, сытый, довольный Макдоналдс.
На тех же местах, что вчера - бомжи, их противный запах.
Тряпки, носки, трусы висят в переходах.
Девушки явно хотят удивить своим видом прохожих.
Юноши с матом в зубах бубнят о недавней попойке.
Плюгавенький мужичок с букетом роскошным
Просит таксиста подбросить его к новостройкам.
Голуби кружат и путаются у людей под ногами.
Собаки свернулись в клубок у табачной лавки.
Автобус ушёл битком, его провожают взглядом
Опоздавшие на него ворчливые бабки.
Тот же пейзаж вокруг: магазины, многоэтажки,
На рекламном плакате мужик смеётся мерзко.
"Девочкой своею ты меня назови" - звучит из палатки,
Радуя домохозяек, нудная песня.
Всё так, как всегда, и Москва остаётся Москвой.
Только от чего же сердце так сжалось в моей груди?
Не от того ли, что между Павелецкой и Автозаводской
В восемь сорок утра люди на небо ушли?
Здравствуй, февраль, и прощай.
Слёзы падают белыми хлопьями.
Не сердись на нас, не серчай,
Что таким тебя смыслом наполнили.
Не хочу говорить об этом, не хочу, даже думать страшно.
В жизни столько плохого, не хватит ума осмыслить.
Заставляю себя разглядеть, какой этот мир прекрасный,
Но не могу избавиться от жутких, кошмарных мыслей,
Что всё, что случилось, было кому-нибудь нужно,
Что кому-то пришлось зло ужасное взять и исполнить.
А слёзы всё падали, растворяясь в огромных лужах,
Но уже не небесные, а мои это были слёзы.
Всё те же дома и те же витрины, и люди,
Те же птицы, собаки и те же бомжи в переходах.
Тот же город, утопающий в собственных звуках,
Пошатнулся и замер, отражаясь в глазах светофоров,
А потом, как всегда; и Москва вечно будет Москвой.
Будет радость, веселье, но вряд ли удастся забыть,
О том, что между Павелецкой и Автозаводской
В восемь сорок утра им на небо пришлось уходить.
Здравствуй, февраль, и прощай.
Слёзы падают белыми хлопьями.
Не сердись на нас, не серчай,
Что таким тебя смыслом наполнили.
FEBRUARY
Clouds cried above his head, covering the sky.
Their tears fell down, dissolving in huge puddles.
February reveled in his outrages, his melt snow,
But it seems that no one needed it.
The city continued to live, still rush somewhere.
Traffic jams on a garden ring, a well -fed, satisfied McDonald's.
In the same places that yesterday are homeless people, their nasty smell.
Rags, socks, panties hang in crossings.
Girls obviously want to surprise with their appearance of passers -by.
The young men with obscenities in their teeth mutter about the recent drinking.
Plutant peasant with a luxurious bouquet
He asks the taxi driver to throw him to new buildings.
Pigeons are circling and confused in people underfoot.
Dogs curled up in a ball at the tobacco shop.
The bus left with a bit, it was escorted
The grumbling grandmas are late for him.
The same landscape around: shops, high -rise buildings,
On an advertising poster, a man laughs vilely.
"You call me with your girl" - sounds from the tent,
Directing housewives, tedious song.
Everything is as always, and Moscow remains Moscow.
But why did my heart tighten in my chest?
Not from the fact that between Paveletsky and Avtozavodskaya
At eight forty in the morning, people went to heaven?
Hello, February, and goodbye.
Tears fall with white flakes.
Do not be angry with us, don't be angry,
That you have filled you with such a meaning.
I don’t want to talk about it, I don’t want to, it’s even scary to think.
So much bad in life, there is not enough mind to comprehend.
I make myself see how wonderful this world is
But I can not get rid of terrible, nightmare thoughts,
That everything that happened was needed by someone,
That someone had to take the terrible evil and fulfill.
And the tears all fell, dissolving in huge puddles,
But not heavenly, but mine were tears.
All the same houses and the same windows, and people,
The same birds, dogs and the same homeless people in crossings.
The same city drowning in its own sounds,
He staggered and froze, reflected in the eyes of traffic lights,
And then, as always; And Moscow will always be Moscow.
There will be joy, fun, but it is unlikely that it will be possible to forget
That between Paveletskaya and Avtozavodskaya
At eight forty in the morning they had to go to heaven.
Hello, February, and goodbye.
Tears fall with white flakes.
Do not be angry with us, don't be angry,
That you have filled you with such a meaning.
Clouds cried above his head, covering the sky.
Their tears fell down, dissolving in huge puddles.
February reveled in his outrages, his melt snow,
But it seems that no one needed it.
The city continued to live, still rush somewhere.
Traffic jams on a garden ring, a well -fed, satisfied McDonald's.
In the same places that yesterday are homeless people, their nasty smell.
Rags, socks, panties hang in crossings.
Girls obviously want to surprise with their appearance of passers -by.
The young men with obscenities in their teeth mutter about the recent drinking.
Plutant peasant with a luxurious bouquet
He asks the taxi driver to throw him to new buildings.
Pigeons are circling and confused in people underfoot.
Dogs curled up in a ball at the tobacco shop.
The bus left with a bit, it was escorted
The grumbling grandmas are late for him.
The same landscape around: shops, high -rise buildings,
On an advertising poster, a man laughs vilely.
"You call me with your girl" - sounds from the tent,
Directing housewives, tedious song.
Everything is as always, and Moscow remains Moscow.
But why did my heart tighten in my chest?
Not from the fact that between Paveletsky and Avtozavodskaya
At eight forty in the morning, people went to heaven?
Hello, February, and goodbye.
Tears fall with white flakes.
Do not be angry with us, don't be angry,
That you have filled you with such a meaning.
I don’t want to talk about it, I don’t want to, it’s even scary to think.
So much bad in life, there is not enough mind to comprehend.
I make myself see how wonderful this world is
But I can not get rid of terrible, nightmare thoughts,
That everything that happened was needed by someone,
That someone had to take the terrible evil and fulfill.
And the tears all fell, dissolving in huge puddles,
But not heavenly, but mine were tears.
All the same houses and the same windows, and people,
The same birds, dogs and the same homeless people in crossings.
The same city drowning in its own sounds,
He staggered and froze, reflected in the eyes of traffic lights,
And then, as always; And Moscow will always be Moscow.
There will be joy, fun, but it is unlikely that it will be possible to forget
That between Paveletskaya and Avtozavodskaya
At eight forty in the morning they had to go to heaven.
Hello, February, and goodbye.
Tears fall with white flakes.
Do not be angry with us, don't be angry,
That you have filled you with such a meaning.
Другие песни исполнителя: