RedRoundMusic x Андрей Трабл x Svetlana Afanaseva - Одурманена
текст песни
41
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
RedRoundMusic x Андрей Трабл x Svetlana Afanaseva - Одурманена - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я, к слову, изменился: мысли все умней звучат,
чаще пиджак поверх рубахи на моих плечах,
все меньше ее имени в моих томных речах.
Я под обложкой, либо в бокалах зачах.
Все чаще утешает то, что я – просто писатель,
но как все это мог себе посметь.
Теперь собой больше не стать мне,
я хотел, чтобы однажды вместе мы смогли перелистать смерть.
Но до сих пор не отвык от ее ресниц,
и написать еще готов сотни небылиц.
Будто Эвтерпа, Каллиопа наполнили шприц,
но в бутылке музы еще пол литра страниц.
И я цепляюсь за реальность, поддаваясь нотам,
тону все глубже в этом алкоголе год за годом.
В этих больных мыслях спускаюсь полным ходом.
Однажды захлебнусь в этой правде подноготной.
Уходи, я не смогла понять:
мою боль из сердца снова не убрать.
Твой алкоголь, течет по венам кровь.
Одурманена тобой, жду твою любовь.
Я живу и думаю о нас:
сколько было недосказанных тобою фраз.
Ухожу, забрав с собой печаль,
и теперь тебя мне вовсе не жаль.
Отрезком в месяц жизнь течет в порядке хаотичном.
Кто с уважением смотрел, во мне не видит личность.
Потрепан вид прилично, песнями я боль лечу
и лечу в бездну мыслей – понять их не по плечу.
Уверен, заплачу сполна за каждый свой поступок.
Примерным сыном мне не быть, хотя пацан не глупый,
но вопрос: «Что ты ждешь от такой жизни?» – вводит в ступор.
Не дав ответа, взор переведу на неба купол.
Нам портят отношения пустые разговоры,
я порчу себе жизнь, будто наводя порчу.
Мы тратим свои нервы, сводя все общение в ссоры –
Я трачу все бабло за баром мину кисло корча.
Закончу оду о любви, перевернув на чистый лист,
ведь обещаний, слов был неисчислимый блиц.
Начну заново, расправлю крылья, той, из пепла птицей.
Мой сон не вещий, ведь покой мне только снится.
Уходи, я не смогла понять:
мою боль из сердца снова не убрать.
Твой алкоголь, течет по венам кровь.
Одурманена тобой, жду твою любовь.
Я живу и думаю о нас:
сколько было недосказанных тобою фраз.
Ухожу, забрав с собой печаль,
и теперь тебя мне вовсе не жаль.
Вряд ли волнует, но я живу напропалую:
судьба отвешивает по щекам, а не балует.
Бретером на балу или в твоих фантазиях, где мир прекрасен,
снова вмясину лежу на полу я.
Шатает на рессорах.
Мне двадцать лет, а я планку задрал, словно мне сорок:
работа, галстук, бары, вписаться бы с равными даблами,
но вряд ли разные дамы мои бывали с разными Траблами.
Ты поднимаешь тон – я поднимаю бровь и рюмки.
Ты пишешь мне за жизнь, а я – за любовь у Илюхи.
В штопор вошел, и теперь каждая сука мне льстит,
когда понял: та, что в груди, оказалась той, что пиздит.
Мне не хватает смелости сказать, что стервы все.
Чтобы сказать о вечности, мне не хватает трезвости.
И, наотрез отказавшись от обещаний и слов своих,
я забираю тот мир на двоих.
Уходи, я не смогла понять:
мою боль из сердца снова не убрать.
Твой алкоголь, течет по венам кровь.
Одурманена тобой, жду твою любовь.
Я живу и думаю о нас:
сколько было недосказанных тобою фраз.
Ухожу, забрав с собой печаль,
и теперь тебя мне вовсе не жаль.
чаще пиджак поверх рубахи на моих плечах,
все меньше ее имени в моих томных речах.
Я под обложкой, либо в бокалах зачах.
Все чаще утешает то, что я – просто писатель,
но как все это мог себе посметь.
Теперь собой больше не стать мне,
я хотел, чтобы однажды вместе мы смогли перелистать смерть.
Но до сих пор не отвык от ее ресниц,
и написать еще готов сотни небылиц.
Будто Эвтерпа, Каллиопа наполнили шприц,
но в бутылке музы еще пол литра страниц.
И я цепляюсь за реальность, поддаваясь нотам,
тону все глубже в этом алкоголе год за годом.
В этих больных мыслях спускаюсь полным ходом.
Однажды захлебнусь в этой правде подноготной.
Уходи, я не смогла понять:
мою боль из сердца снова не убрать.
Твой алкоголь, течет по венам кровь.
Одурманена тобой, жду твою любовь.
Я живу и думаю о нас:
сколько было недосказанных тобою фраз.
Ухожу, забрав с собой печаль,
и теперь тебя мне вовсе не жаль.
Отрезком в месяц жизнь течет в порядке хаотичном.
Кто с уважением смотрел, во мне не видит личность.
Потрепан вид прилично, песнями я боль лечу
и лечу в бездну мыслей – понять их не по плечу.
Уверен, заплачу сполна за каждый свой поступок.
Примерным сыном мне не быть, хотя пацан не глупый,
но вопрос: «Что ты ждешь от такой жизни?» – вводит в ступор.
Не дав ответа, взор переведу на неба купол.
Нам портят отношения пустые разговоры,
я порчу себе жизнь, будто наводя порчу.
Мы тратим свои нервы, сводя все общение в ссоры –
Я трачу все бабло за баром мину кисло корча.
Закончу оду о любви, перевернув на чистый лист,
ведь обещаний, слов был неисчислимый блиц.
Начну заново, расправлю крылья, той, из пепла птицей.
Мой сон не вещий, ведь покой мне только снится.
Уходи, я не смогла понять:
мою боль из сердца снова не убрать.
Твой алкоголь, течет по венам кровь.
Одурманена тобой, жду твою любовь.
Я живу и думаю о нас:
сколько было недосказанных тобою фраз.
Ухожу, забрав с собой печаль,
и теперь тебя мне вовсе не жаль.
Вряд ли волнует, но я живу напропалую:
судьба отвешивает по щекам, а не балует.
Бретером на балу или в твоих фантазиях, где мир прекрасен,
снова вмясину лежу на полу я.
Шатает на рессорах.
Мне двадцать лет, а я планку задрал, словно мне сорок:
работа, галстук, бары, вписаться бы с равными даблами,
но вряд ли разные дамы мои бывали с разными Траблами.
Ты поднимаешь тон – я поднимаю бровь и рюмки.
Ты пишешь мне за жизнь, а я – за любовь у Илюхи.
В штопор вошел, и теперь каждая сука мне льстит,
когда понял: та, что в груди, оказалась той, что пиздит.
Мне не хватает смелости сказать, что стервы все.
Чтобы сказать о вечности, мне не хватает трезвости.
И, наотрез отказавшись от обещаний и слов своих,
я забираю тот мир на двоих.
Уходи, я не смогла понять:
мою боль из сердца снова не убрать.
Твой алкоголь, течет по венам кровь.
Одурманена тобой, жду твою любовь.
Я живу и думаю о нас:
сколько было недосказанных тобою фраз.
Ухожу, забрав с собой печаль,
и теперь тебя мне вовсе не жаль.
I, by the way, have changed: my thoughts are smarter.
More often a jacket over a shirt on my shoulders,
Less than her name in my languid speeches.
I am under the cover, or in the glasses of the hopes.
More and more often it is comforted that I am just a writer,
But how all this could laugh.
Now I can no longer become me,
I wanted one day together we could turn over death.
But still have not lost the habit of her eyelashes,
And hundreds of fables are ready to write more.
Like an eting, Calliop filled a syringe,
But in a bottle of MUSIT, there is still half a liter of pages.
And I cling to reality, succumbing to notes,
The tone is deeper in this alcohol year after year.
In these sick thoughts I go down in full swing.
Once I will choke in this truth.
Go away, I could not understand:
My pain from my heart can not be removed again.
Your alcohol, blood flows through the veins.
I am stupefied by you, waiting for your love.
I live and think about us:
How many phrases that were not allowed by you were.
I'm leaving, taking sadness with me,
And now I am not at all sorry at all.
A segment per month life flows in an order of chaotic.
Who looked with respect, does not see a person in me.
She needs a decent look, with songs I fly pain
And I fly into the abyss of thoughts - to understand them not on the shoulder.
I am sure I will pay in full for each of my acts.
I don’t have an exemplary son, although the kid is not stupid,
But the question: "What are you expecting from such a life?" - Enters a stupor.
Without giving an answer, the gaze will transfer the dome to the sky.
We are spoiled by an empty conversation,
I spoil my life, as if leading damage.
We spend our nerves, taking all communication into quarrels -
I spend all the loot behind the bar of the sour core.
I will finish the ode about love, turning it on a clean sheet,
After all, promises, words were an innumerable blitz.
I'll start again, rejuvenate the wings, that from the ashes by a bird.
My dream is not prophetic, because I only dream of peace.
Go away, I could not understand:
My pain from my heart can not be removed again.
Your alcohol, blood flows through the veins.
I am stupefied by you, waiting for your love.
I live and think about us:
How many phrases that were not allowed by you were.
I'm leaving, taking sadness with me,
And now I am not at all sorry at all.
It is unlikely that I am worried, but I live in a rescue:
Fate wears on the cheeks, not indulges.
A braster at the ball or in your fantasies, where the world is beautiful,
Again, I am lying on the floor.
Staging on springs.
I am twenty years old, and I lifted the bar, as if to me forty:
work, tie, bars, to fit with equal dubles,
But it is unlikely that different ladies were with different trables.
You raise the tone - I raise an eyebrow and glasses.
You write to me for my life, and I am for Ilyuhi's love.
He entered the corkscrew, and now every bitch is flattering me,
When I realized: the one in my chest turned out to be the one that is fucked.
I do not have the courage to say that the bitch is all.
To say about eternity, I do not have enough sobriety.
And, flatly abandoning his promises and words,
I take that world for two.
Go away, I could not understand:
My pain from my heart can not be removed again.
Your alcohol, blood flows through the veins.
I am stupefied by you, waiting for your love.
I live and think about us:
How many phrases that were not allowed by you were.
I'm leaving, taking sadness with me,
And now I am not at all sorry at all.
More often a jacket over a shirt on my shoulders,
Less than her name in my languid speeches.
I am under the cover, or in the glasses of the hopes.
More and more often it is comforted that I am just a writer,
But how all this could laugh.
Now I can no longer become me,
I wanted one day together we could turn over death.
But still have not lost the habit of her eyelashes,
And hundreds of fables are ready to write more.
Like an eting, Calliop filled a syringe,
But in a bottle of MUSIT, there is still half a liter of pages.
And I cling to reality, succumbing to notes,
The tone is deeper in this alcohol year after year.
In these sick thoughts I go down in full swing.
Once I will choke in this truth.
Go away, I could not understand:
My pain from my heart can not be removed again.
Your alcohol, blood flows through the veins.
I am stupefied by you, waiting for your love.
I live and think about us:
How many phrases that were not allowed by you were.
I'm leaving, taking sadness with me,
And now I am not at all sorry at all.
A segment per month life flows in an order of chaotic.
Who looked with respect, does not see a person in me.
She needs a decent look, with songs I fly pain
And I fly into the abyss of thoughts - to understand them not on the shoulder.
I am sure I will pay in full for each of my acts.
I don’t have an exemplary son, although the kid is not stupid,
But the question: "What are you expecting from such a life?" - Enters a stupor.
Without giving an answer, the gaze will transfer the dome to the sky.
We are spoiled by an empty conversation,
I spoil my life, as if leading damage.
We spend our nerves, taking all communication into quarrels -
I spend all the loot behind the bar of the sour core.
I will finish the ode about love, turning it on a clean sheet,
After all, promises, words were an innumerable blitz.
I'll start again, rejuvenate the wings, that from the ashes by a bird.
My dream is not prophetic, because I only dream of peace.
Go away, I could not understand:
My pain from my heart can not be removed again.
Your alcohol, blood flows through the veins.
I am stupefied by you, waiting for your love.
I live and think about us:
How many phrases that were not allowed by you were.
I'm leaving, taking sadness with me,
And now I am not at all sorry at all.
It is unlikely that I am worried, but I live in a rescue:
Fate wears on the cheeks, not indulges.
A braster at the ball or in your fantasies, where the world is beautiful,
Again, I am lying on the floor.
Staging on springs.
I am twenty years old, and I lifted the bar, as if to me forty:
work, tie, bars, to fit with equal dubles,
But it is unlikely that different ladies were with different trables.
You raise the tone - I raise an eyebrow and glasses.
You write to me for my life, and I am for Ilyuhi's love.
He entered the corkscrew, and now every bitch is flattering me,
When I realized: the one in my chest turned out to be the one that is fucked.
I do not have the courage to say that the bitch is all.
To say about eternity, I do not have enough sobriety.
And, flatly abandoning his promises and words,
I take that world for two.
Go away, I could not understand:
My pain from my heart can not be removed again.
Your alcohol, blood flows through the veins.
I am stupefied by you, waiting for your love.
I live and think about us:
How many phrases that were not allowed by you were.
I'm leaving, taking sadness with me,
And now I am not at all sorry at all.