Tihaya Sova - Antidepressanti
текст песни
20
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Tihaya Sova - Antidepressanti - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
1.
Феназепам, больничный пол и кровать.
Ору дежурной сестре, что ты существуешь.
Санитары, укол, рубашка и спать.
Сквозь сон из окна слышу звук мокрых улиц.
Меня не удержат эти стены больниц.
Я сломаю барьеры из шприцов и таблеток.
Считаю на койке пролетающих птиц,
Заметных едва за скоплением веток.
Бегу по коридорам за сгорающей памятью.
Меня пытаются вытянуть назад за рукав.
Вырываюсь и падаю на кафельный пол
И подо мной растекается красный закат.
Ремни на белой рубашке облегают удавами,
Пролетают экспрессом эпизоды из прошлого.
Мелькают салюты, кислорода все меньше,
И я снова на койке лежу объебошенный.
То ли жив, то ли умер - потерялся в пространстве,
Эта комната стала горизонтом событий,
Ни сбежать, ни остаться, закрываю глаза
Жду еще одной порции живительной химии.
Из соседнего карцера доносятся шорохи,
Может, там тоже я или все это - фикция.
Стелазиновый запах советских матрацов,
Намекает, что это - огромная фрикция.
Я держусь за тебя как за палку утопленник,
Срываются пальцы с древесины сырой,
Логичный финал - через миг ты сломаешься,
А я на дно утащу твою частицу с собой.
Или снова звонок, построение в столовой,
Жрать бесцветные овощи для овощей.
Через белый туман после феназепама,
Найду твой силуэт среди столовых вещей.
Мне всегда говорили, что ты лишь отклонение,
Можно все вернуть в норму, не отставляй на потом.
Но ведь норма, по факту - это лишь суеверие,
Что одобрено массой, т.е. ее большинством.
И вообще, обнаружив в себе интроверта,
В лучшем случае тлеть в квартире пустой.
Все равно, что выбежать к офису НОДовцев
И торжественно крикнуть, что ты - голубой.
1,5 (х2):
Шкалик лекарства, санитары, дубинки.
Ядерный пепел, вместо мозгов.
Брожу каждый день по огромной больнице.
Громко шлю на хуй своих докторов.
Тревога, облавы, рубашки и карцер,
Что только не сделают эти уроды,
Терапия, лечение вечерними шоу,
Избавьте меня от этой свободы.
2.
Здравствуй, голубчик, уже принял таблетки?
Или снова все сныкал втихаря под подушку?
До сих пор не уверовал? Воюешь с системой?
По ночам все зовешь свою вайфу-лохушку?
Не волнуйся, дружок, мы вернем тебя обществу,
У нас много таких - долбоебы проблемные.
Как ты смотришь на слабый разряд в мозжечок?
Ну или посадим тебе на лицо Нику Ленину?
Пытаюсь спастись от амперного натиска,
Но дышать не дает огромная задница.
И самое страшное в этом абсурде,
Что жизнь за стеной мало чем отличается.
Кто-то носит халаты в старой местной больнице,
Выгоняет в химчистках лекарственный запах.
Другие напялили супримы и вансы
И роняют на улицах загнивающий Запад.
Кто же я среди них? Как найти свою варну?
Где мой хайповый шмот или белый халат?
Может я, как они, хочу быть автоматом
Всяким мамкиным модникам по лицам стрелять.
И я дальше качусь на скрипящей коляске,
Среди забытых окраин и панельных домов,
А может я до сих пор лежу связанный в карцере,
И все это - проделки моих докторов.
Помню путался раньше в мировой паутине,
А теперь, получаю по ебалу кадилом.
Выбор пусть невелик, но очень надежен:
Сидеть в родном "Чебурашке" под крокодилом.
То ли снафф, то ли какой-то ебучий арт-хаус,
Под нойзовый ост от строительной дрелли,
Закрываю глаза, накрываюсь подушкой,
Подрываюсь ужаленный в холодной постели.
Белая кружка и пять чайных пакетов,
Пытаюсь взбродриться от ночных приключений.
Ящик молчит и отключено радио.
Стараюсь не делать лишних телодвижений.
Вспоминаю высокую ограду больницы,
Запах серых дорог и сухие цветы.
Все же был один плюс в этом ебнутом сне:
...со мной была ты.
Феназепам, больничный пол и кровать.
Ору дежурной сестре, что ты существуешь.
Санитары, укол, рубашка и спать.
Сквозь сон из окна слышу звук мокрых улиц.
Меня не удержат эти стены больниц.
Я сломаю барьеры из шприцов и таблеток.
Считаю на койке пролетающих птиц,
Заметных едва за скоплением веток.
Бегу по коридорам за сгорающей памятью.
Меня пытаются вытянуть назад за рукав.
Вырываюсь и падаю на кафельный пол
И подо мной растекается красный закат.
Ремни на белой рубашке облегают удавами,
Пролетают экспрессом эпизоды из прошлого.
Мелькают салюты, кислорода все меньше,
И я снова на койке лежу объебошенный.
То ли жив, то ли умер - потерялся в пространстве,
Эта комната стала горизонтом событий,
Ни сбежать, ни остаться, закрываю глаза
Жду еще одной порции живительной химии.
Из соседнего карцера доносятся шорохи,
Может, там тоже я или все это - фикция.
Стелазиновый запах советских матрацов,
Намекает, что это - огромная фрикция.
Я держусь за тебя как за палку утопленник,
Срываются пальцы с древесины сырой,
Логичный финал - через миг ты сломаешься,
А я на дно утащу твою частицу с собой.
Или снова звонок, построение в столовой,
Жрать бесцветные овощи для овощей.
Через белый туман после феназепама,
Найду твой силуэт среди столовых вещей.
Мне всегда говорили, что ты лишь отклонение,
Можно все вернуть в норму, не отставляй на потом.
Но ведь норма, по факту - это лишь суеверие,
Что одобрено массой, т.е. ее большинством.
И вообще, обнаружив в себе интроверта,
В лучшем случае тлеть в квартире пустой.
Все равно, что выбежать к офису НОДовцев
И торжественно крикнуть, что ты - голубой.
1,5 (х2):
Шкалик лекарства, санитары, дубинки.
Ядерный пепел, вместо мозгов.
Брожу каждый день по огромной больнице.
Громко шлю на хуй своих докторов.
Тревога, облавы, рубашки и карцер,
Что только не сделают эти уроды,
Терапия, лечение вечерними шоу,
Избавьте меня от этой свободы.
2.
Здравствуй, голубчик, уже принял таблетки?
Или снова все сныкал втихаря под подушку?
До сих пор не уверовал? Воюешь с системой?
По ночам все зовешь свою вайфу-лохушку?
Не волнуйся, дружок, мы вернем тебя обществу,
У нас много таких - долбоебы проблемные.
Как ты смотришь на слабый разряд в мозжечок?
Ну или посадим тебе на лицо Нику Ленину?
Пытаюсь спастись от амперного натиска,
Но дышать не дает огромная задница.
И самое страшное в этом абсурде,
Что жизнь за стеной мало чем отличается.
Кто-то носит халаты в старой местной больнице,
Выгоняет в химчистках лекарственный запах.
Другие напялили супримы и вансы
И роняют на улицах загнивающий Запад.
Кто же я среди них? Как найти свою варну?
Где мой хайповый шмот или белый халат?
Может я, как они, хочу быть автоматом
Всяким мамкиным модникам по лицам стрелять.
И я дальше качусь на скрипящей коляске,
Среди забытых окраин и панельных домов,
А может я до сих пор лежу связанный в карцере,
И все это - проделки моих докторов.
Помню путался раньше в мировой паутине,
А теперь, получаю по ебалу кадилом.
Выбор пусть невелик, но очень надежен:
Сидеть в родном "Чебурашке" под крокодилом.
То ли снафф, то ли какой-то ебучий арт-хаус,
Под нойзовый ост от строительной дрелли,
Закрываю глаза, накрываюсь подушкой,
Подрываюсь ужаленный в холодной постели.
Белая кружка и пять чайных пакетов,
Пытаюсь взбродриться от ночных приключений.
Ящик молчит и отключено радио.
Стараюсь не делать лишних телодвижений.
Вспоминаю высокую ограду больницы,
Запах серых дорог и сухие цветы.
Все же был один плюс в этом ебнутом сне:
...со мной была ты.
one.
Phenazepam, hospital floor and bed.
Brah on duty to the sister that you exist.
The orderlies, an injection, shirt and sleep.
Through a dream from the window I hear the sound of wet streets.
These walls of hospitals will not hold me.
I will break barriers from syringes and tablets.
I think in a bunk flying birds,
Noticeable barely beyond the cluster of branches.
I run around the corridors for burning memory.
They are trying to pull me back by the sleeve.
I break out and fall on the tiled floor
And a red sunset spreads under me.
Belts on a white shirt are tightened with boars,
Episodes from the past fly by express.
Saluts flash, there are fewer oxygen,
And again I am lying on a bunk again.
Either alive, or died - lost in space,
This room became the horizon of events,
Neither run away nor stay, I close my eyes
I am waiting for another portion of life -giving chemistry.
From the neighboring Kardzer, rustles are heard,
Maybe there, too, or all this is a fiction.
The steelzin smell of Soviet mattresses,
Hinting that this is a huge friction.
I hold on to you as a dungeon for a stick,
Fingers from raw wood break off,
Logical ending - after a moment you will break down,
And I will drag your particle with me to the bottom.
Or again a call, building in the dining room,
Eat colorless vegetables for vegetables.
Through white fog after phenazepam,
I will find your silhouette among dining things.
They always told me that you are only a deviation,
You can return everything to normal, do not leave for later.
But the norm, in fact, is only superstition,
What is approved by mass, i.e. her majority.
And in general, having discovered an introvert,
In the best case, flush in the apartment is empty.
Anyway to run out to the office of the nodes
And solemnly shout that you are blue.
1.5 (x2):
Scaling of medicines, orderlies, batons.
Nuclear ash, instead of brains.
I wander around a huge hospital every day.
Sleeing loudly on the cock of their doctors.
Anxiety, raids, shirts and a punishment cell,
What these freaks will not do,
Therapy, in evening -based treatment,
Say me from this freedom.
2.
Hello, my dear, have you already accepted the pills?
Or again everything sniffed at the pillow?
Still not believed? Are you fighting with the system?
At night, do you call your vif-lokushka?
Do not worry, my friend, we will return you to society,
We have many of these - Dolboybia are problematic.
How do you look at the weak discharge in the cerebellum?
Well, or will we put Nick Lenin on your face?
I'm trying to escape from the ampere onslaught,
But breathing does not give a huge ass.
And the worst thing in this absurdity,
That life behind the wall is not much different.
Someone wears robes in an old local hospital,
Expersing a medicinal smell in dry cleaners.
Others pushed Suprim and Vansa
And they drop a rotting West on the streets.
Who am I among them? How to find your Varna?
Where is my hype gear or white robe?
Maybe I, like them, want to be an automatic
Any mother's fashionistas to shoot at the faces.
And I swing further in a creaking stroller,
Among the forgotten outskirts and panel houses,
Or maybe I'm still lying in a kartsere,
And all this is the tricks of my doctors.
I remember I got confused earlier in the world web,
And now, I get a censer by fucking.
Let the choice is small, but very reliable:
Sitting in a native Cheburashka under a crocodile.
Either a snuff, or some kind of fucking art house,
Under the noisic ost from the construction dell,
I close my eyes, cover my pillow,
I blow up stung in a cold bed.
White mug and five tea bags,
Trying to upset from night adventures.
The box is silent and disabled radio.
I try not to do unnecessary body movements.
I recall the high fence of the hospital,
The smell of gray roads and dry flowers.
Still, there was one plus in this fucking dream:
... you were with me.
Phenazepam, hospital floor and bed.
Brah on duty to the sister that you exist.
The orderlies, an injection, shirt and sleep.
Through a dream from the window I hear the sound of wet streets.
These walls of hospitals will not hold me.
I will break barriers from syringes and tablets.
I think in a bunk flying birds,
Noticeable barely beyond the cluster of branches.
I run around the corridors for burning memory.
They are trying to pull me back by the sleeve.
I break out and fall on the tiled floor
And a red sunset spreads under me.
Belts on a white shirt are tightened with boars,
Episodes from the past fly by express.
Saluts flash, there are fewer oxygen,
And again I am lying on a bunk again.
Either alive, or died - lost in space,
This room became the horizon of events,
Neither run away nor stay, I close my eyes
I am waiting for another portion of life -giving chemistry.
From the neighboring Kardzer, rustles are heard,
Maybe there, too, or all this is a fiction.
The steelzin smell of Soviet mattresses,
Hinting that this is a huge friction.
I hold on to you as a dungeon for a stick,
Fingers from raw wood break off,
Logical ending - after a moment you will break down,
And I will drag your particle with me to the bottom.
Or again a call, building in the dining room,
Eat colorless vegetables for vegetables.
Through white fog after phenazepam,
I will find your silhouette among dining things.
They always told me that you are only a deviation,
You can return everything to normal, do not leave for later.
But the norm, in fact, is only superstition,
What is approved by mass, i.e. her majority.
And in general, having discovered an introvert,
In the best case, flush in the apartment is empty.
Anyway to run out to the office of the nodes
And solemnly shout that you are blue.
1.5 (x2):
Scaling of medicines, orderlies, batons.
Nuclear ash, instead of brains.
I wander around a huge hospital every day.
Sleeing loudly on the cock of their doctors.
Anxiety, raids, shirts and a punishment cell,
What these freaks will not do,
Therapy, in evening -based treatment,
Say me from this freedom.
2.
Hello, my dear, have you already accepted the pills?
Or again everything sniffed at the pillow?
Still not believed? Are you fighting with the system?
At night, do you call your vif-lokushka?
Do not worry, my friend, we will return you to society,
We have many of these - Dolboybia are problematic.
How do you look at the weak discharge in the cerebellum?
Well, or will we put Nick Lenin on your face?
I'm trying to escape from the ampere onslaught,
But breathing does not give a huge ass.
And the worst thing in this absurdity,
That life behind the wall is not much different.
Someone wears robes in an old local hospital,
Expersing a medicinal smell in dry cleaners.
Others pushed Suprim and Vansa
And they drop a rotting West on the streets.
Who am I among them? How to find your Varna?
Where is my hype gear or white robe?
Maybe I, like them, want to be an automatic
Any mother's fashionistas to shoot at the faces.
And I swing further in a creaking stroller,
Among the forgotten outskirts and panel houses,
Or maybe I'm still lying in a kartsere,
And all this is the tricks of my doctors.
I remember I got confused earlier in the world web,
And now, I get a censer by fucking.
Let the choice is small, but very reliable:
Sitting in a native Cheburashka under a crocodile.
Either a snuff, or some kind of fucking art house,
Under the noisic ost from the construction dell,
I close my eyes, cover my pillow,
I blow up stung in a cold bed.
White mug and five tea bags,
Trying to upset from night adventures.
The box is silent and disabled radio.
I try not to do unnecessary body movements.
I recall the high fence of the hospital,
The smell of gray roads and dry flowers.
Still, there was one plus in this fucking dream:
... you were with me.
Другие песни исполнителя: