Сицилия - Я ложусь
текст песни
16
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Сицилия - Я ложусь - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я ложусь на постель и обвиваю руками плечи.
Я шепчу себе "тише,
Они ведь не зря говорят, что время излечит",
Если не изувечит,
Не покалечит,
Не обесточит;
Рана всё кровоточит.
Я всё шепчу: "ды-ши".
Ангел мой!
Из меня - хилая опора, порочная женщина и чересчур непослушная дочь.
Оттого то ты улетаешь.
И покидаешь.
И оставляешь.
Больше бороться нет силы, не в мочь.
Я под луной лихоражу.
Ангел мой! Но разве уж ты не знаешь?!
Моя душа давно потеряла покой,
И я век пытаюсь ужиться с этой пропажей.
Помню вечер на закате большой и кровавой войны:
По руинам выжженных городов я бродила одна,
С обжигающим рёбра чувством вины.
Воздух разряжен, снег слепит так, что я ничего не вижу,
Только холод зимы, темноту и в ней небо - что казалось мне не кончаемым,
Ты. И я в миг становлюсь бледна.
Скажи: как мы остались живые?
Слёзы мои скупые,
Падают вниз, как бомбы/сердце/как эта вода.
В твоих глазах было отчаяние.
И не было дна.
Ты шептал в унисон с тишиною мне:
"Ти-ше".
И даже если восторжествует мир -
Без победы и поражения - триумф
Выйду на улицы я почтить в белом платье Эгейского моря,
Но в этот неслыханный пир,
Веселье народа и их безумств,
Я буду единственной, полной горя.
И сколько лет бы ни пролетело,
Я останусь одиноким солдатом той большой и кровавой войны,
Из который когда-то живыми мы еле вышли.
Нет, награды и почести мне не нужны,
Не нужны медали, хвалительные двустишия.
Я закрою руками лицо и всё станет иссиня белым.
Эта тяжесть на сердце отныне навек - словно страсти Христа - словно бремя.
Я глаза цвета неба вижу.
И трепет сплетённых рук,
И твой голос родной я слышу,
И сердца биения стук -
Пусть всё дальше это теперь сквозь время,
Всё тише.
И тише.
И ти-ше.
19.XII.16
Я шепчу себе "тише,
Они ведь не зря говорят, что время излечит",
Если не изувечит,
Не покалечит,
Не обесточит;
Рана всё кровоточит.
Я всё шепчу: "ды-ши".
Ангел мой!
Из меня - хилая опора, порочная женщина и чересчур непослушная дочь.
Оттого то ты улетаешь.
И покидаешь.
И оставляешь.
Больше бороться нет силы, не в мочь.
Я под луной лихоражу.
Ангел мой! Но разве уж ты не знаешь?!
Моя душа давно потеряла покой,
И я век пытаюсь ужиться с этой пропажей.
Помню вечер на закате большой и кровавой войны:
По руинам выжженных городов я бродила одна,
С обжигающим рёбра чувством вины.
Воздух разряжен, снег слепит так, что я ничего не вижу,
Только холод зимы, темноту и в ней небо - что казалось мне не кончаемым,
Ты. И я в миг становлюсь бледна.
Скажи: как мы остались живые?
Слёзы мои скупые,
Падают вниз, как бомбы/сердце/как эта вода.
В твоих глазах было отчаяние.
И не было дна.
Ты шептал в унисон с тишиною мне:
"Ти-ше".
И даже если восторжествует мир -
Без победы и поражения - триумф
Выйду на улицы я почтить в белом платье Эгейского моря,
Но в этот неслыханный пир,
Веселье народа и их безумств,
Я буду единственной, полной горя.
И сколько лет бы ни пролетело,
Я останусь одиноким солдатом той большой и кровавой войны,
Из который когда-то живыми мы еле вышли.
Нет, награды и почести мне не нужны,
Не нужны медали, хвалительные двустишия.
Я закрою руками лицо и всё станет иссиня белым.
Эта тяжесть на сердце отныне навек - словно страсти Христа - словно бремя.
Я глаза цвета неба вижу.
И трепет сплетённых рук,
И твой голос родной я слышу,
И сердца биения стук -
Пусть всё дальше это теперь сквозь время,
Всё тише.
И тише.
И ти-ше.
19.XII.16
I go to bed and wrap my hands on my shoulders.
I whisper to myself "quieter
They are not in vain that time will heal ",
If it does not bother,
Will not cripple
Not de -energized;
The wound is bleeding.
I whisper everything: "Dy-shi."
My angel!
From me is a frail support, a vicious woman and an too naughty daughter.
That's why you fly away.
And you leave.
And you leave it.
There is no more power to fight, not to be able to.
I am under the moon.
My angel! But don't you know?!
My soul has long lost my peace
And I have been trying to get along with this loss for a century.
I remember the evening at the sunset of a large and bloody war:
On ruins of scorched cities, I wandered alone,
With a burning ribs with a feeling of guilt.
The air is discharged, the snow blinds so that I do not see anything,
Only the cold of winter, the darkness and in it the sky - which seemed to me not ended,
You. And I become pale in an instant.
Tell me: how did we stay alive?
My tears are stingy,
They fall down like bombs/heart/like this water.
There was despair in your eyes.
And there was no bottom.
You whispered in unison with silence to me:
"Quiet".
And even if the world triumphs -
Without victory and defeat - triumph
I'll go out into the streets in a white dress of the Aegean Sea,
But in this unheard of feast,
The fun of the people and their madness
I will be the only one, complete grief.
And no matter how many years it flew by
I will remain a lonely soldier of that big and bloody war,
From which we once alive we barely came out.
No, I don't need rewards and honors,
No medals are needed, praise.
I will close my face with my hands and everything will become white.
This heaviness on the heart is now forever - like the passions of Christ - like a burden.
I see the eyes of the sky.
And the tremble of the woven hands,
And my native voice I hear
And the hearts of beating knock -
Let it be further now through time
It's quieter.
And quieter.
And tie-s.
19.XII.16
I whisper to myself "quieter
They are not in vain that time will heal ",
If it does not bother,
Will not cripple
Not de -energized;
The wound is bleeding.
I whisper everything: "Dy-shi."
My angel!
From me is a frail support, a vicious woman and an too naughty daughter.
That's why you fly away.
And you leave.
And you leave it.
There is no more power to fight, not to be able to.
I am under the moon.
My angel! But don't you know?!
My soul has long lost my peace
And I have been trying to get along with this loss for a century.
I remember the evening at the sunset of a large and bloody war:
On ruins of scorched cities, I wandered alone,
With a burning ribs with a feeling of guilt.
The air is discharged, the snow blinds so that I do not see anything,
Only the cold of winter, the darkness and in it the sky - which seemed to me not ended,
You. And I become pale in an instant.
Tell me: how did we stay alive?
My tears are stingy,
They fall down like bombs/heart/like this water.
There was despair in your eyes.
And there was no bottom.
You whispered in unison with silence to me:
"Quiet".
And even if the world triumphs -
Without victory and defeat - triumph
I'll go out into the streets in a white dress of the Aegean Sea,
But in this unheard of feast,
The fun of the people and their madness
I will be the only one, complete grief.
And no matter how many years it flew by
I will remain a lonely soldier of that big and bloody war,
From which we once alive we barely came out.
No, I don't need rewards and honors,
No medals are needed, praise.
I will close my face with my hands and everything will become white.
This heaviness on the heart is now forever - like the passions of Christ - like a burden.
I see the eyes of the sky.
And the tremble of the woven hands,
And my native voice I hear
And the hearts of beating knock -
Let it be further now through time
It's quieter.
And quieter.
And tie-s.
19.XII.16
Другие песни исполнителя: